Двигатели — дело семейное

Любая компания гордится, если среди её сотрудников есть несколько поколений одной семьи. На «Сатурне» так много рабочих династий, что в 2011-м году завод выпустил специальный 330-страничный сборник о каждой из них. При этом ни разу за весь цикл «Заводных будней» представители этих уважаемых семей не появлялись в материалах «Черёмухи». В первом выпуске 2016-го мы решили восполнить этот пробел. Наши герои работают на НПО «Сатурн» в совокупности более 70-ти лет. При их непосредственном участии прошли государственные испытания почти трёх десятков двигателей. После упоминания их фамилии коллеги добавляют уточнение: старший или младший, в зависимости от того, о каком члене семьи Буровых идёт речь — о сыне или отце — Максиме или Николае Алексеевиче.

Представителей известной на предприятии династии конструкторов я застала в кабинете её старшего представителя — Николая Бурова. На его рабочем столе, будто связывая поколения, соседствуют современный компьютер и верный друг инженеров прошлого — логарифмическая линейка. Там и тут — справочники по авиационным двигателям. Хотя хозяин кабинета и сам с легкостью может «работать» информационным пособием. Про него уважительно говорят: лучшего специалиста по теории двигателей не найдёшь, пожалуй, во всём конструкторском бюро.

А ведь карьера инженера-двигателиста Бурова старшего могла и не состояться, если бы в далёком 1957-м году мама отпустила 16-летнего Колю учиться в другой город.

Николай Буров: «Я всегда хотел стать радистом, но в рыбинском техникуме на эту специальность набирали только после семилетки, а я окончил десять классов и, в результате, попал на двигатели. Но сейчас не жалею нисколько, что так получилось. Мне вдруг очень понравилась эта профессия и всё, что с ней связано. Учили нас на поршневом двигателе «Испано-Сюиза», реактивных «Юмо-004» и «БМВ», у нас они назывались «РД-10» и «РД-20».

После техникума молодой специалист пополнил штат испытательной лаборатории, а потом ушёл на три года в армию. Служил радистом на самолёт ТУ-16 — его гражданский аналог стоит сейчас на Скомороховой горе. После возвращения в Рыбинск поступил в «Почтовый ящик №106», так в те времена именовали предприятия, работавшие на оборонную промышленность. Там Николай Алексеевич и построил карьеру, пройдя путь от техника-экспериментатора до заместителя генерального конструктора.

Буров старший вспоминает: за свою трудовую жизнь принял участие в государственных испытаниях 16-ти двигателей. В то время на предприятии работали специалисты со всех уголков Советского Союза — Куйбышева, Харькова, Казани, Запорожья. Именно смешение различных конструкторских школ, по его мнению, делало рыбинское КБ особенным, лучшим в стране.

Николай Буров: «Мы делали самые необычные двигатели. Первый, на испытания которого я попал — ВД-7 — был самым большим в СССР, если не во всём мире. Наш завод единственный, который выпускал серийно двигатели для самолётов с вертикальными взлётом и посадкой».

За эти десятилетия предприятие, по словам Николая Алексеевича, постоянно менялось. Меняться приходилось и сотрудникам. Обновлялось оборудование в цехах, регулярно совершенствовалась вычислительная техника. На смену логарифмической линейке пришли ЭВМ. И пусть тогда машины, занимавшие большую комнату, по производительности в разы уступали современным офисным компьютерам, это был прорыв.

Изменения шли и в семье Буровых — подрастал сын Максим, который в чём-то шаг за шагом повторял судьбу отца: закончил школу в 16 лет, выбрал специальность конструктора авиационных двигателей. Или специальность выбрала его. Сейчас, спустя больше четверти века, уже сложно об этом говорить.

Максим Буров, главный конструктор по перспективным разработкам НПО «Сатурн»: «Я закончил учёбу в 1994-м году, но в КБ пришёл работать на полставки. Параллельно учился в аспирантуре, работал на кафедре Авиационные двигатели. Окончательно я пришёл на завод в 1999-м году на должность заместителя начальника отдела. Мне было 27 лет, и в то время такой молодой специалист на этой должности было редкостью. Потом я стал руководить подразделением, а несколько лет назад стал главным конструктором».

Когда Максим только пришёл в КБ, многие коллеги говорили: «тебе хорошо, у тебя папа зам генерального конструктора». На деле, это сулило не выгоду, а дополнительные проблемы:

— Другие сотрудники получали от него нагоняи только на работе, а я ещё и дома, — вспоминает Буров-младший.

Сейчас по штатному расписанию отец у сына в подчинении, но поменялись только должности, уверят Максим. Роли наставника и ученика остались прежними. До сих пор, если что-то остаётся непонятным, сын задаёт вопросы отцу.

Николай Буров с супругой Инной и сыном Максимом

Николай Буров на церемонии вручения знака «Заслуженный конструктор России», 2007 год

Листайте слайдер, чтобы посмотреть все десять снимков

И это не громкие слова, а реальность — теорией авиационных двигателей серьёзнее, чем Максим и Николай Буровы, никто в конструкторском бюро не занимается. Буров-старший, который посвятил этому многие годы, смог привить любовь к своей работе и сыну. Но, несмотря на то, что на счету Бурова-младшего сегодня участие в разработке и испытаниях  около десятка двигателей авиационной, наземной и морской тематики, он признаётся: природу двигателя до конца так и не понял.

Максим Буров: «Впервые я увидел двигатель классе в десятом. Был день открытых дверей в академии, и он стоял в одной из аудиторий. Тогда я задумался: как эта металлическая штука может подниматься в воздух? Во время учёбы на первом курсе я считал, что понимаю всё. Курсу к пятому уверенность эта пошатнулась. Когда заканчивал аспирантуру, пришло осознание, что ничего не понимаю. Сейчас, спустя много лет работы, по-настоящему начинаю разбираться в этих процессах. Современное производство развивается стремительнее, чем полвека назад. Если в советское время КБ вело один-два проекта, то теперь их до восьми одновременно, причём различной направленности».

Вполне вероятно, что династия конструкторов в скором времени пополнится. У Максима подрастает сын. Арсению 12 лет, и он уже присматривается к тому, чем занимаются его отец и дед. Сам же свободное время посвящает авиамоделизму, и это ещё один голос в пользу того, что в семье вновь растёт авиатор.

Максим Буров: «Он, в отличие от нас с отцом, школу закончит лет в 18, но ситуация, когда мама не отпустит в другой город — очень вероятна (улыбается), так что возможность того, что сын выберет нашу профессию — процентов 90. Я не сказал бы, что противлюсь этому, но и специально направлять и уж тем более давить не буду».

Кстати, на НПО «Сатурн» работает и супруга Максима. Он добавляет, когда будущая пара только познакомилась, даже не подозревали, что трудятся на одном предприятии. Здесь же, в 49-м цехе, работали родители жены.

Столь тесные связи с «Сатурном» и новые интересные задачи, которые сегодня стоят перед компанией, вполне позволяют надеяться на то, что династия конструкторов Буровых лет через десять продолжится ещё одним специалистом, получившим уникальные знания от отца и деда.

Фото Кирилла Литвинюка и пресс-службы НПО «Сатурн»