Реставрация исторического ядра — один из новых трендов Рыбинска. Уже не первый год администрация и бизнес проводят масштабные работы по восстановлению фасадов купеческих особняков, ремонту и перепланировке улиц и площадей, используя как бюджетные, так и частные средства. И у тех, и у других цель одна — сохранить историческое наследие для будущих поколений и вернуть Рыбинску его прежний лоск. О том, почему восстановление обходится дороже, чем новое строительство и по какой причине работы длятся годами — на примере Красного гостиного двора узнала корреспондент «Черёмухи» Ирина Рязанова.
Сто лет истории: от рождения до разрухи
В самом сердце Рыбинска, в его исторической части, целых два квартала занимают мощные двухэтажные постройки, большим каре соединяя Волжскую набережную и Крестовую. Дома здесь примыкают боковыми стенами друг к другу, образуя сплошную линию. Два гостиных двора — Мучной и Красный — расположились возле здания музея — бывшей Новой Хлебной биржи. Именно здесь в XIX и начале XX веков было самое шумное и многолюдное место в городе — торговый центр, где ежедневно заключались сотни сделок, принося одним прибыль, а другим — разорение.
Мучной гостиный двор построили ещё в конце XVIII века: его ряды растянулись до Стоялой, образуя вытянутый прямоугольник. На первом этаже в арочных пролётах размещались торговые лавки. Продавали всё: фрукты и овощи, хлеб и пироги, ситец (для простонародья) и лучшие шерстяные материи из Англии (для тех, кто был готов раскошелиться ради модной обновки). Здесь же находилась и контора по сбору пошлины за проезд и провоз товара по трактам — сейчас бы сказали, по дорогам общего пользования. Плата эта именовалась «мыт», отсюда и ещё одно название места — Мытный двор, сохранившееся до наших дней.
Постепенно торговля разрасталась, город богател, и Мучной двор, несмотря на то, что его неоднократно достраивали, уже не вмещал всех продавцов. Именно поэтому было решено возвести ещё одно торговое здание с другой стороны площади. Красный гостиный двор построили на средства частного капитала — деньги собрали рыбинские купцы.
По проекту архитектора Ломакина новое строение выдержано в стиле эклектики: в то время архитектура, всегда подверженная строгим регламентам и правилам, вступила в период исключений, поэтому смешение стилей стало довольно популярным приёмом, позволяющим автору проявить фантазию и воплотить в жизнь все пожелания заказчиков.
К 1877-му году строительство завершилось. Теперь даже школьники знают: в старину «красный» означал «красивый». Красный гостиный двор действительно стал украшением Рыбинска: вытянутые вертикально окна второго этажа заканчивались полукругом, тонкие карнизы опоясывали фасад, а широкие пилястры — вертикальные выступы, по форме напоминающие колонны — разделяли его на отдельные части. В центре каждого корпуса располагалась сложная конструкция из трёх окон, обрамлённых колоннами и украшенных лепным декором. Несмотря на то, что новый гостиный двор чуть ли не вдвое меньше по размерам, чем Мучной, он так же занял целый квартал, от Красной площади до Соборной.
Дальнейшая его история не столь впечатляющая. В разное время в этих помещениях были магазины, кафе, бары, даже клуб игровых автоматов. Хозяева этих заведений, в отличие от рыбинских купцов, о состоянии гостиного двора не заботились: постепенно он пришёл в полный упадок, прогнив изнутри и изрядно разрушившись снаружи.
Цена исторического наследия
— До того момента, как двор выставили на торги, здесь пять или шесть лет никого вообще не было. Без отопления и ухода всё поросло грибком и плесенью, внутренние деревянные балки сгнили, стены разрушились, крыша со стороны Красной площади провалилась, даже деревья проросли насквозь через два этажа! Когда я впервые пришёл сюда, хватило нескольких шагов по верхнему этажу, чтобы понять, насколько велик риск провалиться — ветхие доски пола буквально разъезжались подо мной, — вспоминает собственник Красного двора Евгений Акентьев.
Цена такого «наследия» даже в 2008-м году была немалой: Евгений выкупал здание частями: одну оформил по инвестиционному контракту, заплатив около семи миллионов, другую расторговали по остаточной стоимости — пришлось добавить ещё 30 миллионов. Уже тогда было очевидно: о скором восстановлении двора не может быть и речи.
Рассматривая фотографии своих владений, сделанные десять лет назад, он подробно описывает буквально каждый элемент, каждую стену, которую пришлось реконструировать или создавать заново. В официальных документах, фиксирующих состояние Красного двора до начала работ, встречается целый «букет» терминов, означающих всевозможные архитектурные дефекты: деструкция фасада, осыпание штукатурного слоя, разрушение карниза, аварийное состояние аттика, переувлажнение стен, закладка оконных проёмов, поражение трухлявой гнилью. А ещё многочисленные трещины, следы коррозии и утрата декоративных элементов.
— Мне сложно дать однозначный ответ о целях такой покупки. Кстати, я вкладывался не один: Красный двор — это совместный инвестиционный проект нескольких собственников, — пытается объяснить Евгений свой интерес к реставрации. — Время было такое, стабильное что ли — можно позволить себе «длинные деньги». Знаете, когда экономика на подъёме, часть капиталов направляешь не туда, где максимально высокая рентабельность, а берёшься за интересный проект, который хоть не даст быстрых результатов, но позволит сделать что-то особенно важное. Красный двор — место значимое, это лицо города, наша история, память о прошлом. Правильно ведь говорят: «Забудешь прошлое — не построишь будущее».
Десятилетие на восстановление
Красный двор надолго спрятался в строительные леса и защитную сетку. Казалось, новый хозяин забросил этот объект: ни рабочих, ни строительной техники, ни каких-либо заметных изменений во внешнем облике здания на протяжении многих лет.
— Реконструкция памятников архитектуры — процесс длительный, особенно в современных условиях, — терпеливо объясняет Евгений Акентьев. — Только для разработки проектной документации потребовалось около трёх лет: согласования, инженерные исследования, архивные справки. Ещё и законодательство постоянно меняется — приходится получать новые согласования. В общем, дело хлопотное, затратное.
Пришлось пройти не одну экспертизу, прежде чем приступить к самим работам.
Красный гостиный двор имеет статус объекта историко-культурного наследия, значит, и восстановить его следовало в первоначальном виде, в прямом смысле вернуть на место каждый выпавший, раскрошившийся от времени кирпич.
— Тут контролёров больше, чем исполнителей, — улыбается Евгений. — Почему многие памятники культуры в таком плачевном состоянии? Да потому, что исторический статус — практически приговор для тех, кто берётся за восстановление. У тебя нет права на самостоятельность в выборе материалов или в определении планировки. Или как было, или никак. Нельзя просто шлёпнуть бетон и размазать его по фасаду. Нужно чётко восстановить геометрию каждого элемента наличников, полуколонн, карнизов. Можно, конечно, креативить из серии «побыстрее — подешевле», но потом ещё несколько лет потратишь на то, чтобы объект ввести в эксплуатацию. И, скорее всего, потратишь напрасно — заставят сломать и сделать правильно, потому что слово реставратора как закон, который не допускает возражений.
Реставраторы сделали слепки с сохранившихся декоративных элементов фасада, по ним изготавливали шаблоны для будущих работ. Пришлось потратить немало времени на подготовительные работы: освободить внутренний двор от мусора, горы которого частично перекрывали окна, разобрать обвалившуюся крышу и чердак, усилить фундамент. Отдельное дело — вычинка кирпичной кладки: старались использовать оригинальный кирпич, оставшийся после разборки обрушившихся стен.
— Работы велись буквально вручную. Куда здесь кран поставить? Только с внешней стороны двора. Но Набережную ведь не перекрыть, пока крышу разбираешь. Всё на руках выносили, раскладку балок сделали вручную, устанавливали небольшие локальные механизмы. В общем, ювелирная работа, — вспоминает Евгений. — Но потому она и называется «реставрация», а не «строительство». На пустом месте строить проще.
Непросто отыскать и специалистов, готовых взяться за реставрацию. Например, вполне обычное дело — вставить окна. Кажется, чего проще: заказываешь подходящий по размеру стеклопакет, монтируешь — и всё. Практично, удобно, современно. Но в XIX веке ничего подобного не было, рамы изготавливали вручную, из дерева, подгоняя капризный материал под нужную форму. Внутри окна — декоративные перегородки, так называемый «ласточкин хвост». Такой заказ не каждая мастерская примет — слишком много тонкостей, требующих индивидуального подхода. Потому и конечная стоимость каждого окна во много раз превышает цену обычной пластиковой рамы.
— Вы смотрите на фасад — вроде, ничего замысловатого. А если присмотреться, то увидишь много элементов, которых нет на других зданиях. Над окнами тяги со сложным рельефом, под окнами — тоже. Под карнизами, под кровлей много элементов, которые не сделать. А ведь восстановить нужно не просто, чтобы было похоже, но в точности до мельчайших деталей, — говорит Евгений.
Подводя итоги
Десять лет работы, 80 миллионов инвестиций — такова цена реконструкции Красного гостиного двора. Акентьев признаётся: результатом доволен, удалость сделать всё, что планировали при проектировке. Внутренняя планировка полностью сохранена, но так называемый проект приспособления позволил адаптировать её для современных целей. Здание уже введено в эксплуатацию — комиссия подписала необходимые разрешения и согласования.
Сейчас часть помещений Красного гостиного двора пустуют. Евгений признаётся: желающих вести здесь бизнес немало — всё-таки центр города. Но собственникам хочется видеть здесь серьёзных, ответственных арендаторов, которые придут надолго. Гостиный двор должен сохранить своё историческое назначение.
— Проект интересный, затягивает. Да, мы сразу знали, что быстро такой объём работ не сделаем. Знали, что он будет затратным. Но не жалею ни потраченных денег, ни времени. Мы ведь не только для себя старались, но и для города, — подводит итоги Акентьев. — Хочется видеть Рыбинск красивым, уютным, ухоженным — ради будущих поколений.
