В здании бывшего Государственного банка, известного как Дом Мыркина по фамилии хозяина или «Мавританский замок» за своё изящное наружное убранство, полным ходом идёт реконструкция. Внешне изменений пока незаметно: фасад по-прежнему зияет пустыми глазницами окон, а чудом уцелевшая лепнина, покрытая плотной сеткой трещин, готова в любой момент рухнуть. Но внимательный прохожий заметит новые стропила для будущей крыши и восстановленную местами кирпичную кладку. Сегодня уже можно сказать, что одно из самых красивых зданий Рыбинска спасено. Что сейчас происходит внутри разрушенного особняка? Когда мы увидим результат этой работы? И какая судьба ждёт его дальше? Журналист «Черёмухи» Ирина Рязанова поговорила с директором компании-подрядчика Андреем Лавровым и прогулялась с ним по залам и кабинетам бывшей банковской конторы.
Экскурсия по замку
Широкие проходы так и приглашают зайти внутрь. На кирпичных стенах и потолках заметны металлические стяжки — они здесь, чтобы избежать обрушения. Кое-где вдоль стен натянута тонкая металлическая сетка. Почти везде лужи — из-за отсутствия крыши даже небольшой дождь затопляет всё вокруг. Идти приходится осторожно, ступая на огромные плоские камни и доски. Но даже в таком виде Дом Мыркина на Советской поражает. Высокие потолки, благородные очертания оконных проёмов, сложная геометрия внутренних помещений — всё говорит о былом величии этого забытого особняка, о благосостоянии его хозяина.
— Рыбинск ведь был очень богатым городом: третья по величине биржа, крупнейшая ярмарка, рыбные перемёты. Собор с колокольней — не просто церквушка, а монументальное сооружение столичного уровня, да ещё и архитектором пригласили не абы кого, а ректора Императорской академии художеств Авраама Мельникова! Жирно жили, вот что я вам скажу. И могли себе позволить не просто строительство, а вычурность, роскошь, индивидуальность, — начинает экскурсию по «Мавританскому замку» генеральный директор Верхневолжской производственной сети Андрей Лавров. — Сейчас ничего подобного не строят. Не потому, что бездарные все, а просто денег на такое нет. Потому и строим по типовым проектам, выжимая максимум из каждого квадратного метра.
Широкая лестница ведёт на второй этаж. Сводчатые потолки здесь выложены особым кирпичом. На каждом — клеймо завода-изготовителя.
— Этот кирпич приехал с маленького датского острова. В крошечной деревеньке до сих пор работает кирпичный завод — там делают плитку для полов с высокой проходимостью и ещё кирпич для потолочных сводов. Ничего больше! Вот такое узконаправленное производство. Видимо, какие-то свойства у их продукции особые: высокая прочность, износостойкость, — рассуждает Лавров. — Оказывается, в Копенгагене даже пол центрального вокзала уложен плиткой с этого завода. Представляете, насколько нужно было потратиться, чтобы заказать и привести такой уникальный кирпич для потолка в рыбинский дом?
Рядом непонятная конструкция: кирпичная камера внутри здания, поднимающаяся с первого этажа до самой крыши. По задумке архитектора здесь проходил вентиляционный канал, выводивший дым от печей и каминов. Кирпичи здесь уже другие — это видно даже не специалисту. Возможно, потом камеру адаптируют под лифтовую шахту с прозрачной кабиной, а часть стен оставят без штукатурки, чтобы сохранить следы истории.
— Сейчас особое отношение к архитектуре. Появился интерес не просто к домам, а к домам с историей, со своей атмосферой. Типовые коробки хоть и остаются популярными, но всё же есть те, кто предпочтёт дополнительные вложения ради того, чтобы получить какую-то изюминку. Приведу в пример Европу: там не ломают исторические здания, наоборот, вкладываю огромные деньги в восстановление — и при этом они не пустуют, пользуются сумасшедшим спросом не только у туристов, но прежде всего у местных жителей, — говорит Андрей Лавров.
Потолок следующего лестничного марша хранит вполне различимый рисунок лепнины. Очевидно, в этом месте протечек не было, поэтому узоры хоть и покрылись трещинами, но большей частью уцелели.
Ещё один виток по лестнице, и на третьем этаже можно пройтись по просторным залам с тройными вытянутыми окнами. Как выглядел интерьер, внутреннее убранство этих помещений изначально — остаётся только догадываться. Подрядчик привлекает экспертов в области культуры, историков, художников, чтобы постараться воссоздать облик прошлого.
— Наверное, неправильно было бы сказать, что мы можем досконально, в точности до деталей восстановить особняк. Он многократно перестраивался: вначале это был жилой дом, потом банк — уже изменилась планировка, появились надстройки в залах, потом — прокуратура, потом другие организации. Каждый раз что-то менялось, поэтому вернуться к исходному варианту уже невозможно.
На крышу ведет металлическая строительная лестница. Любопытство сильнее опасений сорваться, поэтому поднимаемся на самый верх. Отсюда открывается удивительный вид на старую часть Рыбинска.
Рабочие скоро закончат возведение стропильной системы, поверх которой выложат доски, слой изоляции, а потом и кровельное покрытие. Подрядчик уверяет: все подготовительные мероприятия по укреплению несущих стен провели с особой тщательностью, так что новая крыша не продавит старинную кирпичную кладку. Конечно, «родные» балочные перекрытия были из дерева. Но реставрационные работы сейчас нормируются многочисленными правилами, в том числе по пожарной безопасности. Поэтому без применения современных материалов всё равно не обойтись.
— Я читал как-то, что правильно организованное архитектурное пространство особым образом влияет на человека, его настроение, внутреннюю энергетику. Правда это или нет не мне судить. Но нарушать то, что было создано до нас, считаю, не надо. Восстанови, как было, не вмешивайся — вот наша задача, — заключает Андрей Лавров.
Согласование — работа — согласование
Современная история здания на Советской, 2 — образец бесхозяйственности и равнодушия городских властей. Долгое время оно считалось законсервированным, на деле же особняк из неплохо сохранившегося здания быстро приходил в негодность. Три года назад совсем обветшалое здание, уже без крыши, с серьёзными внутренними разрушениями, наконец, обрело хозяина — предприятие «Сфера» выкупило его за 14 миллионов рублей, передав права по организации реконструкции рыбинской компании «Верхневолжская производственная сеть».
— Есть ведь в городе преступники, которые ломают исторические здания, бездумно сносят их. Значит, нужны и те, кто это всё пытается сохранить. Мы хотим постепенно восстановить то, что уже почти потеряно, — объясняет директор компании-подрядчика.
Приступить к работе сразу невозможно: здание обладает статусом объекта культурного наследия. Значит, без дополнительных документов, согласований с архитекторами, проектировщиками, административных структур подрядчик не имеет права и гвоздя забить.
— Хорошего мы, конечно, не ждали. Когда мы зашли в здание, увидели настоящие развалины: деревянные перекрытия упали, крыша провалилась, доски висят, где-то следы пожара — в общем, беда. Единственное, что мы смогли сделать до получения разрешения — разобрать завалы. Остальное трогать было нельзя, — вспоминает Лавров.
Разработка проекта реставрации — дело не одного дня, и, как оказалось, не одного года. Архитектор-реставратор должен измерить, описать каждую деталь, до последнего кирпича, по архивным записям воссоздать отсутствующие элементы.
— На этом этапе тоже есть определённое столкновение интересов, — рассказывает Андрей Лавров. — Задача архитектора — воссоздать историческую правду. Это, во-первых, длительный процесс, во-вторых, дорогостоящий. Инвестору нужно сделать быстро и потратить при этом меньше денег, пусть и принеся в жертву отдельные элементы, присущие конкретному архитектурному стилю сооружения.
Формальное согласование на реконструкцию особняка удалось получить только в конце 2017-го года. Основные работы начались в январе: укрепляли стены и перекрытия, чтобы можно было зайти внутрь без риска. Одновременно заводили стропила для новой крыши.
— У нас уже получено разрешение на восстановление фасада, окон и дверей. Но основная задача пока — крыша. Сможем сделать её — можно сказать, спасли здание. Если хватит сил и средств, в этом году вставим окна, — говорит о планах Лавров. — Я понимаю, что рыбинцам хочется увидеть отремонтированный фасад. Мы планируем в этом году восстановить часть элементов с его правой стороны.
Сроки завершения работ пока определить невозможно: слишком много сдерживающих факторов. Основной, конечно, это деньги. Будут инвесторы — работу можно ускорить, пригласить больше специалистов. Сейчас на этом объекте работают менее десятка человек.
— Конечно, можно привлечь ещё людей: обучить профессии, показать, что и как делать. Но это время и деньги. Предположим, кто-то из кандидатов действительно освоит профессию, станет работать над восстановлением зданий. Но тут нужно понимать, что это совсем не то, что на обычной стройке работать, слишком специфичное направление, да и работа периодичная. Поэтому держать большой штат невыгодно.
О будущем назначении «Мавританского замка», по мнению подрядчика, говорить рано. Компания планирует привлечь инвесторов, которые смогут не просто софинансировать дальнейшие работы, но и определят, как использовать особняк. Сам Андрей Лавров видит здесь общественный центр, где есть место для собраний, выставок, презентаций и торжественных мероприятий городского уровня, или уютный отель.
Об истории Дома Мыркина читайте в материле Богатое прошлое, бесславное настоящее и туманное будущее «Мавританского замка»
