В истории музея «Нобели и нобелевское движение» в Рыбинске начинается новый этап. В планах — ремонт и изменения в формате работы. Судьбу этого музея простой не назовёшь. Его в 2004-м основал историк, краевед Владимир Рябой. Когда основатель ушёл из жизни, дело продолжил его сын — Игорь Рябой. В прошлом году к участию в судьбе экспозиционного комплекса подключился основатель музея Ушакова Андрей Родин. О том, какие цели теперь ставят владельцы экспозиции — в материале «Черёмухи».
Смена имиджа
Сложная экономическая ситуация последних лет не лучшим образом сказалась на музее: коммунальные проблемы накапливались, долги росли, доходы снижались. Немалую роль в этом сыграла и пандемия. Для того чтобы спасти музей, приняли решение перевести арендные обязательства на другое юридическое лицо — на музей адмирала Фёдора Ушакова.
— Я начинал заниматься этим музей ещё в 2003-м, вместе с Владимиром Рябым, — вспоминает владелец частного музея адмирала Ушакова Андрей Родин. — Сначала музей располагался в ДОСААФ, неподалёку. Потом произошло разделение: музей кино и музей Нобелей. В 2012-м Володя [Владимир Рябой — прим.] получил уже это помещение. Так что для меня эта тема вообще не новая. Можно сказать, давняя идея продолжает развиваться в ином формате.
Формальные изменения повлекут за собой и перемены в самом музее. Владельцы планируют обновить экспозиции, придать им более современный вид.
— Планируем включить новые мультимедийные форматы — это позволит нашим посетителям получать информацию в удобном виде. Конечно, рассказать обо всём, просто стоя у витрин, стеллажей, наверное, даже невозможно. Другое дело, когда человек располагается на удобных диванах, стульях — проще концентрироваться на информации, идущей с экрана, — рассуждает Родин.
— Работать в команде — это значит, работать на благо музея, — уверен Игорь Рябой. — У нас представлено несколько тем. Сейчас решили ставку сделать на то, что связано с кинематографом. Разрабатываем формат, удобный для посетителей. Будем думать над названием: оно должно быть ёмким, должно отражать краеведческую направленность. Что касается темы Нобелей — здесь экспозиция достаточно хорошо оформлена, она цельная, вряд ли стóит сейчас думать об изменениях в этой части.
В планах — небольшой косметический ремонт: привести в порядок полы, добавить освещения. Появятся и новые экскурсионные программы. Изменения в музее Нобелей произойдут уже к началу туристического сезона, весной этого года.
— Мы заявили о себе во все теплоходные компании, которые работают по направлениям внутреннего туризма. Правда, пока музей Нобелей идёт как дополнение, в отличие от музея Ушакова — он в основной турпрограмме. Интерес к музею есть: то, что Шенки родились в Рыбинске — уже довольно известный факт, — считает Андрей Родин.
Полтора года в музее не было электричества, но даже в это время экскурсии проводили: посетителей приглашали днём, когда светло, использовали автономные источники электроэнергии.
Проблема комплексная: и финансовая, и техническая — сети в особняке, построенном в начале XX века, нуждаются в замене.
О стоимости преобразований владельцы музея не говорят. Суммы вложений станут понятны, когда начнётся работа. О планируемой выгоде — всё-таки музей частный и как любое коммерческое предприятие должен приносить доход — тоже говорят аккуратно.
— Одно дело — планировать. Другое — получать. Простое правило: когда что-то подобное затеваешь, предполагаемые расходы умножай на три, а планируемые доходы дели пополам. Выйдет ноль — считай, дело стóящее, — улыбается директор музея Ушакова. — Теоретически музей может быть успешным как коммерческий проект. Но здесь многое зависит от вложений, от того, как поставить дело, как им заниматься. Нужно и с потребителями работать, и посещаемость увеличивать — предлагать программы для разных возрастных групп, категорий людей, применять новые, нестандартные подходы к экскурсионной работе.
Музей как бизнес-проект
По мнению Андрея Родина, сейчас музеи перестали быть «хранителями» знаний, информации. Это своего рода развлекательный центр со своей спецификой: здесь важны впечатления, эмоции.
— Нужно, чтобы люди получали здесь положительные эмоции. Мультимедийные форматы в этом отношении в помощь. Графика, видеоконтент, интерактивные схемы — всё это упрощает понимание, создаёт впечатление того, что ты разобрался в теме. Если человек вышел из музея с таким чувством, в нём просыпается исследователь: хочется что-то почитать, найти в интернете. Именно тогда можно утверждать, что музей выполнил свою функцию, — говорит Родин. — Материалов собрано много: их нужно переработать, воплотить в экспозиционные материалы, доступные для демонстрации. Да, нужны экскурсоводы — с этим проблема. По музею Ушакова могу сказать: были дни, когда музей посещали по 16 групп, одновременно работали три экскурсовода. Да, приходится подстраиваться. Теплоходы стоят несколько часов, надо успеть за это время принять всех желающих.
Особая категория посетителей — автотуристы, те, кто планируют поездки самостоятельно. Как правило, это семьи с детьми. В экскурсионную группу организовать их сложно, да и запросы у них специфические: должно быть интересно и взрослым, и детям.
— Такие проекты существуют за счёт потока, привлечения посетителей. Выйти на самоокупаемость — вот задача, которая стоит сейчас переда нами, — говорит Игорь Рябой.
— Частный музей балансирует на грани меценатства и коммерции, — говорит Андрей Родин. — Чтобы развиваться, нужно вкладывать. Чтобы было, что вкладывать — нужно зарабатывать. Иначе это прямой путь к банкротству, закрытию проекта. Работать надо — тогда всё будет получаться.
