Одна из новинок рыбинского издательства «Медиарост» — «Полководцы выходят из тени». Это книга о тех, кто так или иначе влиял на ход истории. Об их личностях и трудных испытаниях. В издании собраны имена не тех, кто играл главные роли, а тех, кто нередко оставался в тени триумфаторов — Владимир Храбрый, Михаил Воротынский, генералы Павел Батов, Иван Черняховский и другие. Батов близок рыбинцам тем, что родился на рыбинской земле.
С разрешения издательства «Медиарост» «Черёмуха» публикует фрагменты книги.
Павел Иванович Батов
В сентябре 1942 года Батов, по ходатайству генерала Константина Рокоссовского, стал командующим 65-й армией Донского фронта. Именно с этой армией Батову предстояло участие в решающих и самых масштабных битвах войны.
И первая среди них — Сталинградская битва, в которой 65-й армии отводилась одна из главных ролей по окружению шестой армии фельдмаршала Паулюса и освобождению Сталинграда. К октябрю 1942 года немцы практически захватили город, за советскими войсками оставалась узкая полоска земли по берегу Волги. Немецкое командование ещё не избавилось от иллюзий начального года войны и считало, что город удастся захватить только силами одной армии. Правда, это была одна из самых боеспособных немецких армий, которая под командой Паулюса прошла по Чехословакии, Польше, Югославии, Бельгии. Паулюсу были дополнительно приданы несколько дивизий, в результате чего здесь было сконцентрировано более 250 тысяч солдат, около 740 танков, 7500 артиллерийских орудий, 1200 самолётов. Вскоре гитлеровцы подтянули сюда танковую армию и итальянскую армию. Преимущество немецкой силы составляло в людях в 1,4 раза, в танках в 2 раза, в самолетах — в 3,5 раза. Мы могли противопоставить этому на начальном этапе обороны качественную подготовку войск, моральную силу, зрелую тактику. Но положение становилось очень напряжённым.
***
В числе прочих командующих нашими войсками Батов тщательно готовил операцию, работал с командным составом своей 65-й армии, отрабатывал взаимодействие пехоты, танков, артиллерии, а также досконально обсуждал координацию контрнаступления с командованием соседних частей. Армии Батова предстояло замыкать окружение почти 300-тысячной шестой армии вермахта, в составе которой, помимо немцев, воевали ещё итальянцы и румыны. Через плотное кольцо окружения к немцам не могло пробиться подкрепление, не могли попасть нужные боеприпасы, питание, медикаменты. И вот в середине ноября началось одновременное наступление нескольких наших армий.
За первый день армия Батова продвинулась только на семь километров. Нельзя было ни в коем случае утрачивать быстроту натиска и инициативу, и Батов решил усилить давление и темп наступления тем, что сформировал из танков и машин с пехотой единую подвижную ударную группу, чем увеличил пробивную силу армии. Концентрированный удар позволил продвинуться за сутки на 23 километра. Общее контрнаступление советских армий завершилось 31 января полным окружением и уничтожением врага. В плен попали более 90 тысяч солдат, в том числе 2500 офицеров и 24 генерала во главе с самим фельдмаршалом Паулюсом.
Это было первое и оглушительное поражение гитлеровской армии, повлиявшее на разворот движения войны — на запад.
Пётр Александрович Румянцев-Задунайский
В 1760 году наши войска осадили крепость Кольберг (нынешний польский Колобжег) на побережье Балтики. Дважды до этого русские генералы пытались взять цитадель, но не удавалось, она была очень крепка и хорошо оборонялась. Приближалась осень с непогодой, к которой войска были не совсем подготовлены, и командование рекомендовало генералу Румянцеву отойти на зимние квартиры. Но он, уже привычно, стал действовать самостоятельно. Теперь в его распоряжении был сильный корпус, был придан флот, с помощью которых Румянцев осадил крепость и с суши, и с моря. Он рассудил, что и пруссакам зимняя осада будет несладкой, а нашим — в отсутствие зимней амуниции — тем более и лучше закончить всё до холодов. И поступил так, как не ждали от него ни свои, ни враги. Начал осаду — с рытья траншей, тщательной подготовки штурма, отработки с солдатами и офицерами штурмовых действий. Одновременно приходилось отбивать посланные Фридрихом отряды на помощь осажденным (в этих боях впервые отличился подполковник А.В.Суворов, прошедший под руководством Румянцева отличную школу).
И в декабре гарнизон капитулировал! Румянцев взял пленных более 3 тысяч, 146 орудий, запасы оружия и снаряжения. Это был серьёзный результат для всей военной компании, Фридрих считал крепость ключевым пунктом обороны. «Я не могу потерять этот город, который мне слишком важен, — писал король, — если б он попал в руки врагов, это было бы для меня величайшим несчастьем».
И такой конфуз! Это предопределило генеральную победу. Генерал-фельдмаршал Бутурлин в своём донесении императрице Елизавете 15 октября 1761 года с восхищением писал о решительности, отваге и полководческом таланте молодого генерала, «о непоколебимой твердости графа Румянцева» в битве за овладением Кольберга. Офицеры, воевавшие под командой Румянцева с восторгом говорили о неизменно активном, наступательном стиле молодого полководца, его новых методах ведения боевых действий, о личной храбрости и хладнокровии.
Князь Владимир Андреевич Серпуховской
Настоящая военная «проба руки» состоялась скоро — в 1368 году, когда литовский князь Ольгерд осадил Москву, сжёг её посады и близлежащие села. И Владимир вместе с князем Дмитрием наблюдал за обороной Кремля. Вглядывались князья с верха высокой деревянной крепостной стены в литовское войско, его осадные орудия, слышали крики и ругань сотников. Несколько раз враги пытались влезть на кремлёвскую стену, и Владимир видел их искажённые от ярости лица. Осаду успешно выдержали, но злобный враг был рядом, вреда нанёс немало, увёл в плен людей, угнал скот. Это был первый военный опыт князя Серпуховского, начало его боевой жизни.
Уже на следующий год, в свои 16 лет, по традициям воспитания русских князей, Владимир «сел на конь» и отправился в свой первый военный поход уже как руководитель — участвовал в защите Пскова от Ливонского ордена (1369 год). Проезжал Владимир через кремлёвские ворота и сердце его колотилось от волнения: он уезжает из дома, из-под защиты родных стен, как мужчина, наравне с бывалыми дружинниками идёт на битву. Причём, будет командовать! Конечно, с ним опытные воеводы, они подскажут, что делать, но всё равно — команды отдавать будет он. Поход был бескровен, ливонские рыцари отошли от Пскова, едва получили известия о приближении московской рати.
Начиная с этого момента, политическая и военная жизнь князя Серпуховского набрала скорость, и события помчались одно за другим…
Михаил Дмитриевич Скобелев
Генерал от инфантерии Скобелев в бой шёл, как на парад — всегда в белом мундире и на белом жеребце. Было это своеобразным военным щегольством, словно он говорил врагу: «Вот он я! Я вас не опасаюсь, попробуйте-ка попасть в меня». Белый мундир был издалека заметен и нашим солдатам, говоря о присутствии бесстрашного командира и спокойствии его духа. Это стало как бы автографом знаменитого полководца. Его так и прозвали — «Белый генерал».
Солдаты любили его, офицеры гордились, восхищались храбростью и стремились подражать, доверяли его прозорливым решениям и стратегическому уму.
Этот бесстрашный человек словно родился для битв, всю жизнь искал опасности, чтобы посмеяться над ней. Как написал позже военный историк, «в своём сердце он носил “искру войны”, и она зажигала не его одного, но всех его окружавших».
Михаил Скобелев — участник среднеазиатских походов русской армии, подготовивший победами переход обширных туркестанских территорий в состав Российской империи, участник русско-турецкой войны второй половины XIX века, которая завершилась освобождением балканских народов, заметным ростом авторитета России.
В боях Скобелев снискал авторитет талантливого, решительного военачальника и был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость», золотой шпагой с бриллиантами и надписью «За храбрость», а затем произведён в чин генерал-майора. Удивительное воинское везение, благодаря которому Скобелев, всегда находившийся в самом пекле боя, почти ни разу не был ранен, породило легенду, что он заговорён от пуль. Эта легенда сопровождала генерала и в других битвах. Во всяком случае, его противники по туркестанским боям отказывались верить, что Скобелев — обычный человек, ведь даже организованное позднее покушение на него не дало результата.
