На телеканале ТНТ завершился показ сериала «Филфак», в котором одну из ролей сыграл рыбинец Михаил Тройник. Михаил родился 24-го марта 1988-го, учился сначала в школе № 24, потом в лицее № 2. После поступил в МГТУ имени Баумана, но на четвёртом курсе понял, что хочет быть актёром, а не инженером, подал документы в школу-студию МХАТ, которую окончил в 2013-м. Во МХАТе попал на курс Константина Райкина, а потом — напрямую в «Гоголь-центр», где сегодня занят практически во всех спектаклях. В 2013-м Михаил дебютировал в кино, но широкую известность получил после сериала «Филфак», в котором исполнил роль Славяна, друга Бори.
Журналист Карина Шашлова поговорила для «Черёмухи» с Михаилом о Рыбинске, жизненном выборе, Кирилле Серебренникове, Константине Райкине и Алексее Гуськове, современном русском театре и кино.
— Миша, ты гордишься своей малой родиной?
— (пауза) Да, горжусь!
— Часто в Рыбинск приезжаешь?
— Сейчас — нет. Где-то раз в полгода.
— Какое твоё любимое место в городе?
— В Рыбинске я жил в районе, который называется «Прибрежный», это там, где первый магазин «Дружба». В конце бульвара Победы есть спуск к Волге. Раньше я часто гулял там с собакой, наверное, это и есть моё любимое место. С ним у меня связано много воспоминаний. Мне нравится картина: обрыв Волги, сама Волга, гуляют люди, ходят корабли. На Крестовой мы постоянно гуляли с друзьями. Я очень люблю весь старый город. Он мне нравится.
— С друзьями поддерживаешь отношения? Есть любимое место для встреч?
— Да, общаемся. У нас с друзьями есть такая традиция: стараемся всегда приезжать в Рыбинск на Новый год. Конечно, видеться стали гораздо реже, но многие пути ведут через Москву, и благодаря этому мы часто пересекаемся. Когда приезжаю в Санкт-Петербург, куда многие переехали, всегда звоню ребятам. В начале июня как раз поеду туда на гастроли, и наверняка со всеми увидимся.
— Когда учился в школе думал, что станешь актёром?
— Конечно, нет. Я не был причастен к актёрскому миру. Возможно, желание было какое-то, но сам себе тогда не мог признаться, что хотел этого.
— Как ты принимал решение, куда поступать после школы?
— В тот момент жил по инерции, профессию для меня выбрал отец. Он всю жизнь видел меня инженером. Я занимался математикой, физикой, но в роли инженера не совсем себя представлял. А вообще я даже в Военно-морское училище поступал.
— Жалеешь, что сразу не пошёл в театральный?
— Нет, не жалею. Первые три года мне нравилось учиться в «Бауманке», были интересны математика, физика и их виды. А вот дальше, когда начались предметы по специальности из серии «зубчатые колёса», мне это стало жутко неинтересно. Наверное, если бы я всё-таки закончил учиться, то пошёл бы дальше в науку. Другое дело, что я не чувствовал, что это моё на сто процентов и не ощущал себя полезным.
— Как вообще появилось желание идти в театральный? Кто-то помогал поступать в МХАТ?
— В «Бауманке» есть студенческая театр-студия «Голос», её наличие — дань советским традициям. Такой театр был и в МГУ, и из него, например, вышел Марк Захаров. Так вот, в студенческий театр я пришёл уже будучи четверокурсником с конкретной целью — подготовиться к поступлению в театральный вуз. Хотел схитрить и не называть истинную причину появления, попросил стихи и басни почитать, но меня сразу раскусили. Педагог Татьяна Юрьевна Лисицкая очень помогла с выбором материала для поступления.
Наталья Геннадьевна Коптелова (учитель русского языка и литературы второго лицея – прим. редакции) помогла с повторной сдачей ЕГЭ. С Натальей Геннадьевной мы и в школьные годы занимались, когда я поступал в «Бауманку». Тогда я неплохо сдал экзамен, а во второй раз пошёл заниматься, потому что боялся, что выдержав огромный творческий конкурс, завалюсь на русском языке. Ещё помог опыт игр в КВН и подготовительные курсы в Щукинском училище.
— Каково это — учиться у такого мастера, как Константин Райкин?
— Константин Аркадьевич — личность и большой человек. У меня, конечно, были свои трудности. И было очень тяжело первое время. Мне кажется, сам факт приёма во МХАТ, учёба у Константина Аркадьевича — одно из самых значительных событий в моей жизни. Когда только поступаешь, ты ведь ничего не понимаешь, весь такой непосредственный и ни за что не отвечаешь. Находишься в тот момент в состоянии незнания. А человек, который выбрал именно тебя из тех 200-300 на место, несёт большую ответственность и даёт тебе аванс. Мы шутим, что школа-студия — самый настоящий социальный лифт.
— Ты ведь так и не закончил «Бауманку»? Просто пришёл и забрал документы?
— Да, пришёл к декану, сказал, что поступил в театральный вуз и ухожу. Ведь если бы закончил «Бауманку», то во МХАТ смог бы поступить только платно как на второе высшее. К тому же ждать было некогда: при приёме в театральный вуз есть возрастные ограничения. Мне был уже 21 год на момент поступления, а со мной на курсе учились 16-летние пацаны.
— Много вас таких было, возрастных студентов-первокурсников?
— Человек шесть-семь точно. Константин Аркадьевич набрал на курс очень разных людей. Сейчас они уже стали для меня родными, как семья. С ними столько всего пережито за четыре года учёбы. Мы были все вместе с девяти утра и до десяти вечера, потом вместе шли в общежитие. Ездили на гастроли. Однажды выиграли театральный конкурс и поехали в Шанхай со спектаклем «Братья Карамазовы».
— В своих интервью ты часто упоминаешь Алексея Гуськова…
— Да, Алексей Геннадьевич мне очень помогал и в учёбе, и потом уже в профессии. Наверное, он и взял меня на курс. Мне кажется, его голос был решающим. На курсе всегда есть люди, которых берёт мастер, а есть те, кого выбирают педагоги. Они делают это с прицелом на себя. И это очень большая ответственность.
— Как ты попал в «Гоголь-центр»?
— В конце 2012-го Кирилл Серебренников позвал троих человек с курса на разговор, и я был в их числе. Он предложил нам участие в открытии «Гоголь-центра». Как так получилось, я не знаю до сих пор, и не понимаю, почему выбрали меня. Во МХАТе у Серебренникова был свой курс «Седьмая студия», мы учились вместе и в общежитии жили на одном этаже, но всё равно я был человеком не из этой тусовки. Видимо, кто-то меня порекомендовал, но кто конкретно, не знаю.
— Твоя первая роль в кино в фильме Рената Давлетьярова «Однажды». Тяжело играть хулигана?
— Нет, не тяжело. Мне было непросто, потому что для меня это был первый фильм, и нужно было сразу вникать в новую систему координат. Это как учиться водить автомобиль: вот у тебя педали, вот рычаг коробки передач, ты знаешь, как это всё действует по отдельности, но пока не можешь начать делать всё вместе. В кино было именно так. Камера прямо у лица, какие-то штуки, все как-то не так разговаривают, говорят, что нужно играть. И тебе немножко…
— …непривычно?
— Да, непривычно. Это такая школа. Но при всём этом мне повезло сняться сразу в полном метре, да ещё и в экспедиции. Я считаю это очень важным моментом. Первая работа в кино и сразу такая серьёзная, а не халтура какая-то.
— Потом был короткометражный фильм «Масоны» и роль недалёкого человека. Каково тебе, умному парню, играть таких персонажей?
— Самое главное для меня — человек. Мне важно найти в нём смысл. Что-то человеческое, как бы пафосно это сейчас ни звучало. И если герой бессмысленный, от такой роли я отказываюсь. А вообще, конечно, смущает, что предлагают пока только таких персонажей.
— И в чём причина?
— Для кино очень важна внешность. Очевидно, у меня она подходящая для таких ролей, плюс сломанный нос. Не знаю, может ещё играет роль какая-то психофизика. Я не задумывался об этом. Правда.
— В «Методе» ты играешь в одном кадре с Константином Хабенским. Говорят, актёры такого масштаба обычно дают какие-то советы новичкам.
— У нас с ним было всего два съёмочных дня, поэтому сказать, что я с ним играл, наверное, нельзя. Он давал советы своим поведением, и тем самым показывал, как нужно вести себя на площадке. Это человек большой выдержки, у которого есть вкус, он очень собранный и вовлечённый в процесс. Я считаю, что в этом и есть сила. Какой-то конкретный совет всегда отталкивает, а собственный пример — нет. Вот в случае с Хабенским был как раз второй вариант.
— Как проходили пробы в «Филфак»? Ты сразу согласился на эту роль?
— Это был длительный процесс: и съёмки, и сам выход сериала. Сначала пробы, потом создание «пилота», дальше его просмотр, после этого выделение денег и съёмки полного проекта. Изначально меня позвали на проходную сцену. Но моя игра понравилась режиссёру и продюсерам, и они решили развить роль.
— В сериале ты играешь, мягко говоря, неинтеллигентного человека, который в то же время тянется к знаниям ради любви. Слава чем-то похож на Мишу?
— Ты обещала не задавать такие вопросы.
— Но один хотя бы можно?
— Ну… конечно, похож. Ведь я же, когда играю Славу, беру что-то и от себя. Потом что-то меняю… Ты хочешь спросить, в чём похож?
— Именно!
— Просто… Ну, это неконкретный вопрос. Я пытаюсь понять, что ты хочешь услышать в ответ. Готов ли я ради любви тянуться к знаниям?
— Нет. Слава ради любви готов на какие-то поступки. А ты?
— Я тоже готов (смеётся).
— Когда ждать второй сезон «Филфака»?
— Пока не знаю. Сейчас считают рейтинги. После примут решение, будет продолжение или нет. Мне пока ещё никто не сообщал.
— После выхода сериала стали на улице узнавать?
— Пару раз было.
— Что говорят?
— Славян, в натуре! (смеётся)
— И как ты к этому относишься?
— Пока это не так много раз происходило. Немного смущаюсь. Неловко. Если просят сфотографироваться, не отказываю.
— В каких проектах ты ещё занят кроме службы в «Гоголь-центре»?
— Скоро должен выйти фильм Петра Тодоровского «Лавстори», где у меня есть роль. Играю также в Театре Наций и Театре Труда. Ещё занят в Риге в проекте «Медея» в Театре русской драмы.
— Я правильно понимаю, что у тебя есть какие-то предложения по съёмкам, но ты от них отказываешься?
— В каких-то сериалах — да.
— То есть сериалы тебе неинтересны?
— Сериал сериалу рознь, как и роль в этом сериале. Всё очень индивидуально. Я отказывают от каких-то проходных ролей и скучных героев.
— Ты себя видишь больше актёром театра или кино?
— Это очень растяжимое понятие, и я пока до конца не определился. К счастью, сейчас театр в Москве развивается очень разносторонне. И есть много направлений, которые мне интересны. Пока мне нравится что-то очень творческое. И ответить на этот вопрос мне сложно. Кино и театр – большие жанры. Ведь смотря какое кино, и какой театр. Пока жизнь даёт мне возможность пробовать и то, и другое, я буду это делать. Мне это очень нравится, как и то, что вообще сейчас происходит со мной.
— Твоя роль мечты?
— Я не буду о ней говорить, чтобы мечта осуществилась.
— Многие ругают российское кино, а как ты к нему относишься?
— Я согласен с тем, что с точки зрения производства нужно равняться на Запад. В любом случае, массовое кино — это фабрика. А поскольку у нас в стране вообще производство отстаёт от Запада, то и кино не исключение. Но в художественном плане российское кино развивается очень хорошо. Я бы даже отметил его подъём в последнее время.
— И выхода каких фильмов ждёшь?
— Всю программу «Кинотавра», новый фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь».
— А любимый советский или российский фильм у тебя какой?
— Мне нравится фильм «Человек с киноаппаратом» — это двадцатые годы. Один из моих любимых — «Андрей Рублёв» Тарковского. Творчество Шукшина люблю. «Восхождение» Ларисы Шепитько. Вторая часть «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна. Я умничаю сейчас (улыбается).
— Каким будет Миша Тройник через десять лет?
— Десять лет назад я не мог вообразить то, что происходит со мной сейчас. Надеюсь, создам семью и буду более определённым в профессии. Пойму, что мне больше всего интересно. А так, наверное, останусь таким же. Люди не меняются. Примерно, каким будет моё будущее, я представляю, но это слишком личное, интимное.
— Когда я готовилась к интервью, искала материалы, читала, смотрела, слушала. Наткнулась на запрос «Михаил Тройник и его девушка». В одном из блогов был вопрос «Есть ли у Михаила Тройника жена и дети» Так есть?
— Я не женат и детей у меня нет. Моё сердце свободно. Пишите, девчат, не забывайте (смеётся).
— В Инстаграме тебе много пишут. Но ты только всех лайкаешь и не отвечаешь…
— Нет, кому-то отвечаю. Ты невнимательно смотрела.
