На ежегодной пресс-конференции глава города Денис Добряков не только рассказывает об итогах работы за год, но и отвечает на вопросы журналистов. В прошлом году «Ч» адресовала главе вопрос о судьбе комплекса зданий больницы водников и Лоцманской бирже. В течение 2021-го года прошли встречи с общественниками, которые своими силами пытаются сохранить исторические постройки, но к конкретным решениям они не привели. Поэтому мы вновь обратились к главе с вопросом о сохранении исторического наследия.
Второй вопрос касался взаимодействия с подрядчиками, которые не просто срывают сроки выполнения работ по контрактам, но и вовсе не доделывают начатое до конца. Пример — тротуар и велодорожка от «Полёта» до стадиона «Сатурн».
Как сохранить историю города?
— Есть ли понимание того, как организовать работы по сохранению исторических зданий — больницы водников и дома Сигсонов, где до сих пор работали только волонтёры?
— Первое, что мы сделали — определили бюджетные ассигнования на восстановление кровли у дома Сигсонов. Там появились ответственные пользователи, потенциальные арендаторы. То есть понятно, зачем и для каких целей мы вкладываем бюджетные деньги в восстановление здания. «Арендаторы» — условное наименование, потому что помещения мы передаём в безвозмездное пользование с обременением содержания. Люди будут вести там свой маленький бизнес. Откроют мастерские, будут проводить какое-то обучение. Но для нас важно, что помещения будут отвечать нормам безопасности. Для этого нужно провести конструктивный анализ здания, выявить «болевые точки». Именно этим мы и занимаемся.
То же самое касается и больницы водников. Я очень благодарен тем людям, которые проводили там субботники. По сути, тема сохранения исторической памяти стала неким коллективным творчеством, которое выразилось в серии проектов. Мы помогали им с вывозом мусора, организацией мероприятий — насколько позволяли средства.
В будущем ждём определения круга пользователей, которым интересны эти здания. Пытались привлекать туда бизнесменов, но пока конкретных договорённостей нет.
Есть группа общественников, которые торопят, требуют, предлагают. Отлично, давайте работать! Но сначала нужно определиться, что делаем и для чего делаем.
— А город сам выходит с какими-то инициативами? Это ведь муниципальная собственность.
— Мы предлагали сделать там что-то типа музея народного деревянного зодчества — почему нет? Но город этим заниматься не будет. По аналогии: есть у нас музей рыб — коммерческая структура. Они арендуют на льготных условиях здание в историческом центре. При этом не просто поддерживают его в достойном состоянии, но и, по сути, работают на имидж города, презентуя один из его брендов. «Рыбинские рыбы» известны среди горожан, популярны среди туристов. Есть презентационная коллекция книг, выпущенных «Медиаростом» — им мы тоже помогаем. Вот такое же сотрудничество нам интересно и в отношении больницы водников. А просто так вкладывать деньги в ремонт — нет.
— Получается, если не найдутся авторы конкретных проектов, комплекс будет просто разрушаться?
— До этого времени мы будем его как минимум охранять. Мы там уже жуликов прогоняли, которые пытались обрывать. Наблюдение ведётся. Но ещё раз подчеркну: у нас несколько проектов, которые заработали благодаря бизнесу. Ещё один пример: музей мототехники — уже готовится к открытию. Человек за много лет собрал интереснейшую коллекцию, получил от города на 49 лет в безвозмездное пользование двухэтажное здание, в котором создаёт некий продукт — опять же во взаимодействии с городом. «Папин гараж» — мы туда своих детей поведём, будем рассказывать о развитии техники, показывать коллекцию мото- и велотехники, привезённую со всего мира. А рождался этот проект также: как результат соединения частного интереса и участия города как владельца некоего здания, которое нужно содержать. Предложили мы людям, занимающимся резьбой по дереву занять здание больницы водников — пока ответа не получили.
— Но резчик по дереву не остановит разрушение фундамента, не поднимет падающую кровлю…
— Мы это сделаем, если будет понятный пользователь.
— А если никто из пользователей не появится в ближайшее время — всё упадёт? Ведь эти здания не только от жуликов нужно охранять, но и от времени.
— Администрация готова включиться в работу, но только с понятной целью. Важно чётко определить назначение помещений. Пока мы только разговоры ведём про спасение. Что мы спасаем? Давайте разработаем концепцию, определим идею, ради чего вкладывать деньги. Просто так делать что-то — зачем? Давайте ВООПИК туда посадим — так они и за своё помещение не рассчитываются.
— Какие планы в отношении Лоцманской биржи? Есть ли подвижки по Ушаков-центру?
— Проект живой, ждём финансирования от ОСК: около 30 миллионов в год. Проект объединяет интересы госкорпорации с нашим пониманием функционала этого здания и желанием Алексея Ставицкого создать концертный зал. Пространство флигеля полностью посвятим Ушакову, его личности. И это будет как некая презентация Хопылёва. Эту часть финансирует ОСК. Остальная часть здания будет презентовать город через его знаменитых людей. То есть история Рыбинска будет показана не предметно, а через жизнь выдающихся горожан. И в то же время в этом центре у посетителей будет возможность понять, что ещё интересного можно посмотреть в городе: либо историческое направление, либо посетить промышленный центр. При этом планируем сделать там зал для общественно-культурных мероприятий, чтобы можно было проводить мероприятия, концерты. Музыкальное сообщество уже проявляет интерес к такому сотрудничеству.
Как избежать контрактов с недобросовестными подрядчиками?
— Подрядчики для работ по ремонту и благоустройству городских территорий определяются на основе торгов: и выигрывает тот, кто предложит меньшую цену. В итоге город рискует заключить договор с компанией, которая не в силах выполнить работы качественно и в срок — что и произошло в этом году. Можно ли избежать подобных прецедентов в будущем?
— Кто бы что ни говорил, в этом году мы поступили довольно профессионально, тем более, что такой урок для нас не первый. В 2016-м у нас были проблемы с ремонтом дворов, но тогда подрядчика не наказали. Сейчас с самого начала ведения журнала работы мы предъявляли претензии на предмет отставания, некачественного исполнения. При этом максимально долго давали возможность выполнить контракт в рамках заложенных ассигнований. Предел наступил тогда, когда деньги уже нельзя было использовать. В этом случае было принято единственно возможное решение: расторгнуть контракт. Эта процедура связана с признанием подрядчика как недобросовестного. Далее документы рассматривает контролирующий орган и определяет, были ли у подрядчика форс-мажорные обстоятельства, из-за которых он не смог выполнить обязательства.
Но мы подстраховались, своевременно уведомляли о несоблюдении сроков работ. На каждую неделю есть своё письмо. Ответных писем, где была бы отсылка к неким извиняющим обстоятельствам, причинам задержек, подрядчик не предоставил. То есть он просто не далал работу. Теперь у нас есть все юридические основания на подачу заявления о признания подрядчика недобросовестным. Я более, чем уверен, мы не увидим его уже в городе. Для Рыбинска это означает следующее: мы потеряли время, но не потеряли деньги.
— На следующий год этот участок вновь войдёт в план строительства? Хватит ли нам денег, ведь стоимость материалов и работ возрастает постоянно?
— Да, мы уже начинаем торги на будущий период. Денег хватит. Не буду рассказывать всех тонкостей административной работы: мы умеем спорить по поводу цен на работы. Уверен, что к летнему периоду будущего года работы можно будет завершить.
