Непрерывность рыбинской истории. Документ 1527/28 годов обнаружен в публикации начала XX века

Сергей , судя по комментариям к этой статье и к другим , Вы самый понятливый и эрудированный участник Черёмухи . Но ведь давно известно, что сколько людей , столько и мнений .

Мнение Президента Российской Академии НаукЮ.С.Осипова от 10.12.2001 г. Председателю президиума Совета Рыбинского отделения ВОО «ВООПиК» Розову Е.С. Глубокоуважаемый Евгений Станиславович! Спасибо за интересные материалы по истории города Рыбинска. Специалисты Отделения истории Российской академии наук по моей просьбе внимательно рассмотрели их. Направляю Вам заключение руководителя Центра по истории Руси доктора исторических наук В.А. Кучкина. Приложение на 7 л. Президент Российской академии наук академик Ю.С. Осипов Мнение Главного научного сотрудника Института Российской истории РАН, руководителя Центра по истории древней Руси, доктора исторических наук В.А.Кучкина. О Юбилее города Рыбинска В 1988 г. сотрудником Института археологии РАН К. И. Комаровым в черте г. Рыбинска на правом берегу р. Шексны было открыто древнерусское поселение. С 1991 г. на этом поселении под руководством А.Н. и И. И. Рыкуновых ведутся планомерные археологические раскопки. Хотя руководители экспедиции не являются профессиональными археологами, раскопки ведутся грамотно и плодотворно. Обнаружены древнерусская церковная свинцовая вислая печать ХII в., различные восточные монеты IX–XI вв., несколько жилых или производственных помещений, древнерусская керамика, а главное — целый ряд металлургических горнов и связанные с ними отходы производства по выплавке металлов. Все эти находки серьезно обогащают существующие представления не только о прошлом Рыбинского края, но и вообще древней Руси, в частности, местах ее производства железа, освоении речных путей, конфессиональных отношениях. К сожалению, несмотря на длительность раскопок в Рыбинске, общественность не имеет возможности в подробностях ознакомиться с их результатами. Обстоятельные научные исследования отсутствуют. Есть только небольшие годовые отчеты об археологических сезонных работах, опубликованные в сборниках «Археологические открытия», и отдельные популяр- 28 ные статьи в периодической печати. Из этих статей становится ясным, что руководители экспедиции претендуют на то, что ими обнаружено поселение городского типа, существовавшее с ХI столетия, давшее начало г. Рыбинску и в средние века носившее название Усть-Шексна. В этой связи в 2001 г. они предлагают отметить 930‑летие г. Рыбинска. Если часть таких рассуждений может основываться на археологическом материале, то такие вопросы, как преемственность поселений и особенно их названия, невозможно решать без привлечения письменных источников, а они не используются и не анализируются. Один из таких источников — основной для определения времени возможного упоминания г. Рыбинска (но под другим названием), именно летописный рассказ 1071 г. — рассмотрен в появившихся в периодической печати статьях Е. С. Розова. Но он пришел к выводу, что свидетельства этого рассказа никакого отношения к Рыбинску не имеют. Кто же прав в возникшей полемике? Начнем с рассмотрения аргументации археологов. Во-первых, неверно думать, что если в границах современного города обнаруживаются остатки нескольких ранних поселений (а в Рыбинске дело обстоит именно так, остатки поселения обнаруживаются и на правом берегу Волги), то древнейшее из них явилось тем зерном, из которого развился данный город. Как правило, территории современных городов захватывают земли, на которых в старину были расположены самые различные сельские поселения. Это процесс, характерный для всех городов мира. Москва, например, поглотила не только такие села ХIV в., как Коломенское и Домодедово, но и ряд более древних сельских поселений. Одно из них около современного Данилова монастыря существовало еще в ХI в., но никто из такого факта не делает вывода о возникновении Москвы в ХI столетии. Во-вторых, по возрасту одного бревна — 1063 г. — нельзя судить о времени возникновения целого поселения. Ни в отчетах Рыбинской археологической экспедиции, ни в газетных статьях не приводятся данные о состоянии сруба, где было обнаружено такое старое бревно, и о датах других бревен. Не указан сопутствующий археологический материал, не определен тип самого жилища и т.п. Кроме того, все перечисленные предметы и признаки должны повторяться в массовых случаях. А о массовости речи идти не может, поскольку, судя по отчетам, удалось найти лишь единичные деревянные постройки. В-третьих, обнаружение на поселении металлургических печей не следует расценивать как показатель превращения поселения в город. Как в свое время показал академик Б.А.Рыбаков, металлодобыча была, скорее, профессией сельских ремесленников, а не городских1 . В-четвертых, несмотря на 10‑летние раскопки, не выявлены очевидные археологические признаки города: оборонительные валы и рвы. Церковная 29 печать найдена, а церковь — нет, не обнаружено улиц и площадей, жилые постройки пока что, как уже говорилось, единичны, несмотря на уверения, что в ХII–XIII вв. на поселении будто бы проживало от 1000 до 3000 человек2 . В-пятых, не удается обнаружить признаков непрерывности существования поселения. Археологические слои на месте точно фиксируемой письменными источниками Рыбной слободы на правом берегу Волги, давшей начало Рыбинску, и слои поселения на правом берегу Шексны, впадающей в Волгу слева, по времени не совпадают. Кроме того, при раскопках археологического памятника Усть-Шексна — 2 отмечаются, что домонгольский слой перекрыт «более чем метровой стерильной прослойкой песка»3 . Это свидетельствует о раннем прекращении жизни на поселении. Таким образом, археологическая аргументация, предлагающая рассматривать обнаруженное на правом берегу нижнего течения Шексны поселение домонгольского времени возникшее в середине ХI в., имеющего все признаки поселения городского и являющиеся непосредственным предшественником современного г. Рыбинска, не может считаться корректной. Ставя вопрос перед общественностью о праздновании в 2001 г. 930‑летия г. Рыбинска, археологи опираются уже не на археологический материал, а на свидетельства письменных источников, поскольку только они содержат не приблизительную, а определенную дату поселения и его название. Последнее же никаким археологическим инструментом извлечь из земли невозможно. Но археологи утверждают, что раскопанное ими поселение «продолжало функционировать под именем Усть-Шексна до конца ХV в»4 . При этом никаких указаний на то, какие именно источники использованы для такого утверждения и как они интерпретированы, не делается. Можно только догадываться, что называя цифру 930, археологи исходят из свидетельств летописей, поскольку о столь древнем периоде в России говорят лишь летописи, а не документы. Действительно, в летописях под 1071 г. мы встречаем упоминание устья Шексны. Это упоминание анализировал в своих статьях председатель президиума Совета Рыбинского отделения ВООПиК Е. С. Розов, который указал, что на самом деле в летописной статье 1071 г. речь идет не о устье р. Шексны, а о ее истоке. Такое заключение является правильным. Необходимо только дополнить и уточнить аргументацию Е.С. Розова. Рассказ 1071 г. с упоминанием устья Шексны встречается во многих русских летописях. Наиболее древними из них являются Лаврентьевская летопись, переписанная в 1377 г.; Ипатьевская летопись, переписанная ок. 1425 г.; Новгородская первая летопись младшего извода (список 40‑х гг. ХV в.), Радзивилловская летопись (список посл. четв. ХV в.), МосковскоАкадемическая летопись (список посл. четв. ХV в.) и Хлебниковская ле- 30 топись (список 50–60‑х гг. ХVI в.). Самой авторитетной из них является Лаврентьевская летопись, по которой обычно и цитируется рассказ, где названо устье Шексны. Но в некоторых случаях необходимо привлекать и другие летописи, поскольку их отдельные чтения точнее передают древний текст. Очень распространено мнение, что данный рассказ читался в Повести временных лет — одном из летописных сводов начала ХII в.., к которому учеными возводится текст Лаврентьевской летописи и сходных с ней летописей. Однако специальные разыскания показали, что рассказ 1071 г. был уже в источнике Повести временных лет — т.н. Начальном своде середины 90‑х гг. ХI в.5 Раннее происхождение рассказа повышает степень достоверности содержащихся в нем сведений. Какие же это сведения? В рассказе сообщается, что во время недорода («скудости») в Ростовской земле два волхва двинулись из Ярославля по Волге, отнимая съестные припасы («любо жито, любо рыбу»6 ) у местных женщин и убивая некоторых из них. Так они добрались до города Белоозера. Там в то время находился Ян Вышатич, представитель князя Святослава Ярославича. Белозерцы сообщили ему, что пришли два волхва, которые по Волге и Шексне грабили и убивали людей. Из этих свидетельств делается очевидным, что от Ярославля волхвы шли вверх по Волге, а достигнув устья Шексны, двинулись вверх уже по Шексне, встретив у Белоозера Яна Вышатича. Далее летопись весьма красочно описывает, как Ян, узнав, что волхвы подсудны его князю Святославу Ярославичу, вступил с ними и их многочисленными сторонниками в бой, но схватить волхвов ему не удалось. Тогда он обратился к жителям Белоозера, чтобы те доставили ему волхвов. Те выполнили требование Яна. После разговора с плененными волхвами, по словам летописи, «повеле Янь вложити рубль въ уста има и привязати я къ упругу, и пусти пред собою лодье, и самъ по них иде, сташа на устьи Шексны.»7 Употребленное здесь выражение «на устьи Шексны» указывает на определенную часть реки, но не на поселение, якобы носившее название «Усть-Шексна». В противном случае в летописи читалось бы «в усть Шексны». Предшествующий приведенному выражению текст летописи не так прост для понимания. Е.С.Розов, например, полагает, что волхвов привязали к ладейной мачте»8 . Другие комментаторы считают, что слова «вложити рубль въ уста има» означают вложение им в рты кляпов»9 . Но в других летописях вместо «къ упругу» Лаврентьевской летописи читается «къ упругомь» (множ. число). К тому же выясняется, что речные ладьи в древней Руси мачт не имели10. По всей видимости, «упруги» — это ребра ладьи, шпангоуты. «Рубль» — конечно, не денежная единица, такое значение данное слово приобрело только в ХIV в., а ­какой-то деревянный или металлический обрубок. Если правильно чтение древнейшей Лаврентьевской летописи, то один такой обрубок был вложен в уста сразу двух волхвов. 31 Это, конечно, не кляп, поскольку далее в летописи приводится разговор Яна Вышатича с держащими «рубль» волхвами. Следует также обратить внимание на то, что Ян не поплыл за своими пленниками, а «по них иде». Очевидно, привязанные к ладье волхвы также шли пешком. Но в таком случае получается, что привязанные к лодке кудесники тянули ее за собой, т.е. выполняли роль бурлаков. Ян шел сзади, приглядывая за ними. На устье Шексны они остановились, между волхвами и Яном произошел краткий разговор, Ян Вышатич приказал повозникам (людям, везшим предназначенную для князя Святослава Ярославича дань) мстить волхвам за погубленных женщин. Повозники убили волхвов, повесили на дубе, а ночью медведь «угрызе» их. Картина, нарисованная летописцем, указывает на то, что на берегу в устье Шексны рос лес, в котором водились крупные дикие звери. Поселения рядом не было. О каком же участке Шексны идет речь в летописи? Если в современном русском языке слово «устье» означает место впадения реки, то в древнерусском — как место впадения, так и место истока из более крупного водного бассейна. Древний город Белоозеро располагался на правом берегу р. Шексны в 2,5–3 км от ее истока из озера Белого11. Очевидно, что до «устья» — истока Шексны из него можно было добраться быстрее, чем до «устья№ — устья той же реки. Если Ян Вышатич отправился с плененными волхвами вниз по Шексне, то он мог гораздо подробнее и точнее узнать об их насилиях от тех жителей поселений по Шексне, где волхвы побывали. Но летопись говорит, что о злодеяниях волхвов Ян узнал только от белозерцев. Если волхвы были привязаны к ладье и тянули ее за собой, идя берегом, то это имело смысл по пути к истоку Шексны, поскольку нужно было идти против течения и короткое расстояние. Вести же подобным образом ладью вниз по течению Шексны до Волги на расстоянии в несколько сотен километров и на протяжении нескольких недель было делом явно бессмысленным, ведь по меньшей мере на ряде участков скорость течения Шексны превышала скорость пешеходов. Таким образом, показания летописного текста убеждают в том, что речь в нем идет об «устье» — истоке Шексны, расположенном в сравнительной близости от мест, где произошло столкновение Яна Вышатича с волхвами, и от города Белоозеро, жители которого арестовали волхвов и выдали их Яну. К месту впадения Шексны в Волгу это не имеет никакого отношения. Присмотримся теперь внимательнее к самой структуре летописной статьи 1071 г. Первое ее известие говорит о нападении половцев на Растовец и Неятин (район к юго-западу от Киева). Второе известие — об изгнании полоцким князем Всеславом Брячиславичем из Полоцка сына киевского князя Святополка Изяславича. Третье — о победе над Всеславом Брячиславичем брата Святополка князя Ярополка Изяславича у Голотическа 32 в Полоцкой земле. Далее следует четыре повествования о волхвах. Они начинаются словами «В си времена», что свидетельствует о незнании летописцем точных дат событий. Рассказ о действиях Яна Вышатича на Белоозере — второй и самый обстоятельный из всех рассказов о волхвах. Ян Вышатич был киевским боярином. Служить князю Святославу Ярославичу он стал тогда, когда этот черниговский князь занял киевский стол. Произошло это 22 марта 1073 г. Движение волхвов в Ростовской земле началось по причине «скудости». По данным дендрохронологии, угнетение годовых колец деревьев на Белоозере, что свидетельствует о неурожае, приходится на тот же 1073 г. Очевидно, что Ян Вышатич побывал в устье Шексны или осенью 1073 г. или весной 1074 г., когда возможно было плавание12. И в том, и в другом случае это не дает права для празднования в 2001 г. каких-либо 930‑летних юбилеев. При рассматривании вопросов о появлении поселений на левом берегу Волги при впадении в нее Шексны и на правом берегу Волги и о их слияниях в средние века необходимо учитывать документальные свидетельства ХV–XVI вв. Сохранившиеся самые ранние (1432–1445 гг.) грамоты на земли в нижнем течении Шексны не знают поселения с названием УстьШексна. С конца ХIV в. земли в устье Шексны принадлежали ярославскому князю Роману Васильевичу, родоначальнику князей Шехонских, тогда как земли против устья Шексны по правому берегу Волги — старшему из ярославских князей Ивану Васильевичу13. Поэтому в те времена правобережные волжские поселения не могли сливаться в одно целое с левобережным. Как известно, Рыбная слобода, положившая начало г. Рыбинску, впервые упоминается в завещании Ивана III. Как и всякая слобода, она должна была быть организована на пустом, незаселенном месте. Время составления завещания Ивана III в настоящее время уточнено — это декабрь 1503 г.14 Очевидно, вместо мифического 930‑летия город Рыбинск в 2003 г. вполне обоснованно может отметить свое 500‑летие. Главный научный сотрудник Института российской истории РАН, руководитель Центра по истории древней Руси, доктор исторических наук КучкинВ.А

В конце письма от 2001 г. Кучкин опять же приводит в качестве доказательства своей теории данные, не противоречащие современным сведениям. Он пишет: " С конца ХIV в. земли в устье Шексны принадлежали ярославскому князю Роману Васильевичу, родоначальнику князей Шехонских, тогда как земли против устья Шексны по правому берегу Волги — старшему из ярославских князей Ивану Васильевичу. Поэтому в те времена правобережные волжские поселения не могли сливаться в одно целое с левобережным." - А никто и не утверждает, что они сливались в те времена. Усть-Шексна и Рыбная слобода сливались позже на сто лет, в конце 15 - начале 16 века.

В.Смирнов не обратил внимание на имеющийся здесь комментарий Сергея о том, что летописи 14-16 веков все написаны полууставом, не знают запятых, строчных или прописных букв. Я приводил лист факсимильного воспроизведения Радзивилловской летописи в своих слайдах к лекции 8 ноября, там это хорошо видно. Поэтому там, где В.Смирнов пытается найти какую-то подмену - я вижу трактовку источника (а не пересказ его современной публикации). В исходном тексте меня "все устраивает", и мое прочтение ему не противочречит, даже если это не по душе В.Смирнову. Алексей Алексеевич Золотарев также писал в своих работах о погосте "Усть-Шексна", и уже 100 лет прошло, но не раздалось ни одного упрека в его адрес. Впрочем, не удивлюсь, если теперь В.Смирнов расширит список "упрекаемых" за счет классика рыбинского и российского краеведения.

По настящему г. Рыбинск стал городом в 2005году , когда рыбинцы активно проголосовали за статус ,,город Рыбинск " вместо городского поселения и оставлись горожанами .

Непонятно, почему тут, в комментах, историки состязаются. Собрались бы где-нибудь под ёлкой и разобрались между собой, кто из нмх правее.