Широкая аллея, с двух сторон обрамлённая ровными рядами деревьев, словно приглашает прогуляться по посёлку. Впрочем, к сельской местности микрорайон с официальным названием «ГЭС-14» отношения не имеет. Эта часть Рыбинска из-за своей удалённости от центра города и особой истории сохранила своё первоначальное название. Журналист Ирина Рязанова в рамках серии совместных публикаций «Черёмухи» и филиала ПАО «РусГидро» — «Каскада Верхневолжских ГЭС» — узнала, почему местные жители, ежедневно обсуждая многочисленные коммунальные проблемы, не желают уезжать из микрорайона, и как получилось, что «сталинские» двухэтажки так похожи на европейскую застройку первой половины XX века.
Время здесь остановилось…
«Идеальный коттеджный посёлок» — вероятно, думает каждый, кто впервые попадает в эту часть города. «Своих» здесь знают: на улице принято здороваться, спрашивать о жизни, обсуждать последние новости. «Чужие» вызывают интерес, обращают на себя внимание. Сейчас здесь проживают не более тысячи человек, в основном — старожилы и члены их семей.
— Мы здесь как большая семья — все радости и беды поровну делим. Играют дети во дворе — каждый присмотрит, даже если родители отлучились ненадолго. К кому гости приехали, кто сам в отпуск собрался, кто женился или развёлся — всё сразу известно становится, — улыбается местная жительница Нина Ушакова. — С одной стороны, хорошо — хоть чувствуешь, что среди людей живёшь, не то, что в многоэтажных муравейниках, где соседи друг друга в лицо не знают. С другой стороны, вся жизнь как на ладони. Раньше, в советские годы, говорили: общественное — на первом месте, а личное — после да как-нибудь.
Проходя по растрескавшимся от времени асфальтовым дорожкам, кажется, будто время здесь остановилось: никаких режущих глаз, поставленных не к месту, новостроек, которые то и дело появляются во дворах центральных районов Рыбинска, никаких супермаркетов или организованных парковок для машин. Сквозь строй берёз просматриваются дома, выстроенные аккуратными «коробками». К ним ведут широкие проезды, клумбы отделяют дорогу от тротуаров и пешеходных дорожек. В микрорайоне сохранились столбы освещения тех лет с оригинальными цоколями.
— Есть такая байка: мол, авторы проекта этого посёлка ездили в Европу, изучали итальянскую, немецкую архитектуру. Италия уж слишком отличается от нас по климату, а вот немецкий стиль нам бы подошёл: лаконичный, рациональный, геометрически правильный, но идеально вписанный в природный ландшафт, — рассказывает гид-экскурсовод музея советской эпохи Вера Клименко. — Конечно, это легенда. Архитектор Дмитрий Морозов никуда не ездил. Да как возможна была такая поездка в те непростые годы? Но за свой проект группа архитекторов Морозова получила Сталинскую премию третьей степени.
Фасады потрескались, а в некоторых местах покрылись плесенью — там, где вода с крыши не попадает в водосточные трубы и проливается на стену. Не обошла стороной и главная проблема российской глубинки — дороги. Стόит свернуть с центральной улицы — ноги скользят по размокшей от осенней непогоды земле. Асфальт то ли полностью разрушился от времени, то ли его и не было здесь вовсе.
— Дороги у нас плохие, это правда. Когда сухо, дождей нет, ходим по протоптанным тропам — даже приятно, к природе ближе. А вот стόит пройти дождю, тут же всё размокнет — без сапог и шагу не ступить. Мы уже привыкли с собой сменную обувь носить, чтобы в городе не смешить людей «деревенским» видом, — мимоходом говорит молодая женщина, не переставая толкать коляску со спящим младенцем.
«Мы наш, мы новый мир построим»
— В 1938-м году коллектив выполнил архитектурно-технический проект сооружений и развернул эксплуатационное и гражданское строительство. На берегу Волги за лето выросли двухэтажные каменные корпуса Шекснинского посёлка: с черепичной кровлей, центральным отоплением, канализацией и водопроводом. В посёлке всего за один месяц под руководством инженера Залушного была выстроена школа на 200 детей. Сейчас строится клуб и новые жилые корпуса, — говорится в газете «Рыбинская правда» от 31-го декабря 1938-го года.
Пресса того времени чаще рассказывала не о строительстве самого посёлка, а о том, как проходили работы на другом, более глобальном по масштабам и значимости объекте — Рыбинской ГЭС. Строительство гидротехнических сооружений на Волге в 30-х годах прошлого века велось с размахом: амбициозный план по созданию плотины и искусственного водохранилища должен был обеспечить электричеством центральную часть страны и Москву. Неудивительно, что информации о том, как возводили дома для инженеров, тех, кто руководил строительством ГЭС, осталось совсем немного.
— Доподлинно известно, что посёлок появился одновременно с началом строительства гидроузла — соответствующее постановление ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли 14-го сентября 1935-го года. После того, как утвердили технический проект, приступили к возведению домов для инженеров. Строили быстро — любое промедление было в прямом смысле смерти подобно. Так что посёлок ГЭС в том виде, в котором мы его наблюдаем сейчас, построили всего за год-два. Невероятные сроки даже для современных технологий! — рассказывает Вера Клименко.
Двухэтажные особняки до сих пор удивляют необычной архитектурой — созданные для советской инженерной элиты, они уже в то время являлись воплощением комфорта как с коммунальной точки зрения, так и эстетической. В отличие от столь популярных, наспех сколоченных бараков, которые были характерны для любой «стройки века», на волжском берегу возник посёлок с весьма оригинальной архитектурой. Большие по площади лоджии украсили фигурные балясины, опорные колонны — более строгий геометрический декор из ровных линий и фальшколонн. Высокие скатные крыши выполнены с большими фронтонами, часть которых зашита деревом, а часть выложена кирпичом, заштукатурена вместе со стенами.
Российский институт градостроительства и инвестиционного развития «Гипрогор», разрабатывая генплан Рыбинска 2008-го года, рекомендовал сохранить архитектуру микрорайона в неприкосновенности как памятник советской эпохи.
Местная достопримечательность — чердачные окна, обрамлённые восьмиконечной звездой. Значение этого символа — до сих пор загадка. Октограмма или крестострел — другие название восьмилучевой звезды — встречается в культурах многих народов, является символом порядка, созидания, равновесия в природе. Впрочем, есть вероятность, что никакого особого значения в этих элементах нет, а два перекрещивающихся квадрата вокруг круглых окон добавлены на фасад исключительно для декоративных целей.
Довольно просторные дворы упираются в ряды деревянных сараев, где жильцы изначально хранили дрова для печей, а с приходом парового отопления использовали их для хранения вещей. Сейчас эти сараи почернели от времени, доски рассохлись, совершенно не защищая помещённые на хранение вещи от возможных злоумышленников. Многие из таких кладовок не используются — подход к ним зарос травой, калитку затянуло в землю. К другим же ведут дорожки, щедро подсыпанные мелким гравием, а блестящие хромированными деталями замки — явное свидетельство того, что сарай до сих пор служит хозяину.
— У нас тут спокойно, чужие редко к нам заглядывают. Сарайки — да что там интересного, барахло да и только. Конечно, опасаемся, что деревянная рухлядь может разом огнём вспыхнуть, если ребятишки неаккуратно поиграют или хозяин нерадивый окурок бросит. Но пока ничего подобного не было, авось, пронесёт такая беда. На краю посёлка есть участки с огородами — вот там случаются хулиганства: у одних картошку подкопают, у других капусту порежут, яблони обтрясут. Но это всё мелочи. Хорошо у нас, спокойно, — рассуждает Нина Ушакова.
На самом деле днём микрорайон кажется пустынным: лишь кое-где прогуливаются родители с малышами. Встретишь человека — кивнёт незаметно и бежит дальше — на автобус, в город ехать. Транспорт приходит нечасто, по расписанию: местные его знают наизусть. Опоздаешь на нужный рейс — считай, день насмарку.
— Моя семья приехала сюда в начале 60-х, когда мне семи ещё не было, — вспоминает Ушакова. — Папа был гидроэнергетиком, вот его сюда и перевели на работу, дали квартиру. Я пошла в местную школу, сейчас это здание отдали церкви, в нём архиерейское подворье обосновалось.
Уникальная архитектура, дух советской эпохи и сама гидроэлектростанция делают микрорайон привлекательным для представителей киноиндустрии. Впрочем, в объективы камер Рыбинская ГЭС впервые попала ещё на стадии строительства. В конце 30-х годов она стала площадкой для съёмки политико-пропагандистской драмы «Великий гражданин». Уже в 2000-х в микрорайоне снимали «Легавого», «Смерш» и «Холодные берега».
Дом, где живёт эпоха
В самом сердце микрорайона ГЭС, на берегу Волги, расположился местный дом культуры. Он своей архитектурой напоминает скорее дворянскую усадьбу, а не районный клуб. Перед входом чаша фонтана, сейчас уже недействующего, окружённая полукруглой оградой с балясинами. На фасаде здания перетяжка-транспарант, выполненная в лучших традициях советских демонстраций. Белые буквы на алом фоне утверждают о том, что советский народ — творец нового мира.
В музее «Советской эпохи» бережно хранят память о том периоде, когда люди свято верили в победу коммунизма или, на крайний случай, социализма. Гордились тем, что живут в самой большой стране в мире — СССР. Занимались спортом, ходили в кино смотреть «идеологически правильные» фильмы, обустраивали коммунальный быт. В экспозициях музея воссозданы интерьеры советского кинозала, магазина, столовой, кабинета партийного работника и «коммуналки» — квартиры, где в разных комнатах проживали несколько семей. Есть стенд, который посвящён микрорайону ГЭС и созданная на средства «РусГидро» экспозиция об истории строительства Рыбинской ГЭС.
— Для того чтобы стройка проходила максимально быстро — сами понимаете, речи о том, чтобы сорвать установленные сроки в те времена не было — создали Волгострой. Это специальное строительно-монтажное управление НКВД. Дешёвая рабочая сила в практически неограниченных количествах — вот цена рыбинской «стройки века», — рассказывает Клименко. — Нужен, к примеру, сварщик на стройку — доставим, найдём «добровольца» — показатели достигались любыми средствами.
Строительство посёлка с инфраструктурой завершили к началу 40-х: на месте, где изначально были постройки барачного типа, вырос современный, уютный городок с развитой даже по современным меркам инфраструктурой. Дом быта, баня, поликлиника, школа, детский сад и ясли — всё, что необходимо для комфортной жизни и работы.
— Это был настоящий оазис всего того, о чём мог мечтать советский труженик. Рядом ведь ничего не было — микрорайон Волжский построили позднее. Там были бараки, куда выселяли отбывших наказание заключённых Волголага — многие из них приходили работать на машиностроительный завод. Работали производственные мастерские — обеспечивали материалами строящуюся ГЭС. Конечно, оставались и зоны — главный поставщик трудовых ресурсов для стройки. К слову, наследием той эпохи является исправительная колония строгого режима № 12, расположенная западнее посёлка, — продолжает экскурсию Вера Клименко.
Особой гордостью первых жителей посёлка ГЭС была своя водонапорная башня: 40-метровое сооружение на пять метров превышало аналогичное в Зачерёмушном районе. Старожилы ещё помнят, что когда-то воду можно было пить прямо из-под крана. Сейчас этот район подключили к центральному водоснабжению — говорят, вода теперь не такая вкусная, да и кипятить приходится.
— Знаете, ведь спроси любого, кто живёт здесь: вам расскажут о том, что канализацию у нас то и время разрывает, что дороги не чинят, что дома пора ремонтировать капитально, что неплохо было бы и транспорта побольше выделить, который заходил бы в нашу сторону, — вздыхает Вера Клименко, завершая рассказ об истории посёлка гидроэнергетиков. — Но при этом мало кто согласится на переезд! Корнями мы врастаем в эту землю — уже не оторвать. У нас особая, душевная атмосфера, свой уголок счастья, который вопреки всему сумел пережить не одну эпоху.
Микрорайон ГЭС находится в месте впадения Шексны в Волгу, рядом с памятником археологии XI-XIII веков Усть-Шексна, который хранит историю Рыбинска от возникновения здесь в славянского поселения. «Каскад Верхневолжских ГЭС» ежегодно выделяет средства на археологическое и культурологическое исследование Усть-Шексны.
