В свои неполные 30 лет он успел получить три высших образования, защитить кандидатскую диссертацию, избраться депутатом Муниципалитета Ярославля, стать самым молодым в истории России заместителем губернатора. В начале прошлого года его выбрали Председателем Общественной палаты Ярославской области. А в конце февраля его работа получила высокую оценку — благодарность Администрации Президента.
Мы пригласили Александра Грибова стать гостем «Шоу для политических гурманов», чтобы откровенно поговорить о секрете успеха, о ярославской политике и задать личные вопросы, ответы на которые редко услышишь в обычном интервью.
— Александр, как так получилось, что выпускник юридического факультета оказался в политике?
— Это получилось довольно неожиданно. К поступлению на юрфак я долго готовился. С первого курса стал заниматься наукой, участвовал в конференциях, нарабатывал практику, планировал стать адвокатом. Первым местом, где я применил свои юридические знания, стала работа помощника депутата. Я изучил, как устроены органы власти, как работать с обращениями.
На дворе был 2008 год. Приближались выборы в Муниципалитет города Ярославля. Я решил попробовать свои силы в моем родном районе. Просто пошёл по дворам, встречался с жителями, говорил с ними о проблемах, о путях решения. На выборах победил с результатом более 80%. И стал самым молодым депутатом муниципалитета Ярославля за всю его историю. Мне было 22 года.
— Как изменилась жизнь после этой победы?
— Пришлось носить галстук (улыбается). Я раньше не любил официальный стиль. Всегда одевался проще: свитер и джинсы. Костюм надевал в студенческие годы только на научные конференции. А здесь пришлось купить два костюма и красный галстук. У нас все-таки традиционно встречают по одёжке. И мне тогда казалось, что политик для солидности должен соблюдать «галстучную униформу». И уже через месяц люди издалека узнавали: «Это наш идёт, в красном галстуке».
Работа депутата не похожа на работу юриста. Изменился ритм жизни и её восприятие. Здесь ты работаешь с людьми, у каждого из которых свои проблемы и интересы. И я должен эти интересы знать и отстаивать. Поскольку я жил в округе, то любой момент ко мне могли подойти на улице и спросить о своём обращении, почему дворы не убираются или мусор не вывозится. Такой режим не даёт расслабляться. Ты постоянно несёшь ответственности перед людьми, которые за тебя проголосовали, которые тебе доверяют.
— Но, работая в таком ритме, приходится отказываться от каких-то личных интересов?
— Конечно, приоритеты пришлось сдвигать от хобби и спорта в сторону общественно-полезной работы, которая занимала всё время. Я не был директором предприятия, который мог дать распоряжение или найти подрядчика, поэтому многие мероприятия организовывал сам и принимал в них участие, привлекая местных жителей. Люди это помнят.
— Вы упомянули о занятиях спортом, насколько много он значит для вас?
— Так получилось, что я попробовал много видов: велосипед, плавание, бильярд, карате. Но основных два. Первый — самбо, которым занимался вплоть до окончания школы. После поступления на юрфак времени стало меньше. Пришлось завязать с борьбой, несмотря на то, что занял второе место на отборочных соревнованиях и получил право представлять регион на Чемпионате России. Кстати, соревнования проходили в рыбинском «Метеоре». С Рыбинском у меня связаны самые высокие достижения и во втором виде спорта.
Техникой я интересовался всегда. У меня был мопед, потом мотоциклы «Восход» и «Урал», потом по объявлениям в газетах нашёл в Смоленске сильно подержанную «Ямаху». И желание постоянно соревноваться привело на кроссовую трассу. На соревнованиях познакомился с рыбинцами: отцом и сыном Рязанцевыми. Мы стали общаться и пришли к решению создать первый в регионе профессиональный клуб, где развивались бы и мотокросс, снегоходный спорт и картинг. Так появился спортивно-технический клуб «Атлант».
Было время, когда в пятницу заканчивали работу, грузились в микроавтобус и ехали на соревнования. Я был и гонщиком, и механиком…
— Плохо вяжется с костюмом, белой рубашкой и галстуком…
— Приходилось самому перебирать технику, иногда на морозе, когда пальцы «отваливаются». Занимались очень серьёзно. У меня была травма — на тренировке сломал ногу. Её собирали буквально по частям, устанавливали металлические штифты. Меня отговаривали от дальнейших занятий, крутили пальцем у виска, предупреждали, что если я приземлюсь после прыжка на травмированную ногу, то штифты могут сломать кость. Но я вернулся к тренировкам, ездил так всю осень. Потом сделал повторную операцию и на соревнованиях выполнил норматив мастера спорта России.
Как бы я этого не хотел, совмещать работу и спорт невозможно. Пришлось завязать. Вид травмоопасный, и чтобы держать форму нужно регулярно тренироваться.
— То есть главное все – таки победа, а не участие?
— Однозначно (улыбается).
— Хорошо. Вернёмся к работе. Вот год назад с высокой должности вы пришли в Общественную палату. Как окружающие отреагировали на такую смену деятельности?
— Люди привыкли мыслить статусами, поэтому часто приходилось слышать, что пост заместителя губернатора области лучше, весомее, чем председатель Палаты. Но мне не привыкать проходить через публичные оценки. Когда ты становишься заместителем руководителя региона с достаточно внушительным блоком вопросов — СМИ, местное самоуправление, общественные организации, взаимодействие с областной Думой, — то очень часто в лицо тебе люди говорят одно, а за глаза совсем другое. Часто люди цепляются за власть всеми способами, всеми правдами и неправдами хотят удержаться в кресле как можно дольше. Я посчитал иначе.
Многие любят работу аппаратного чиновника, а я получаю моральное удовлетворение от ежедневного решения проблем. И неважно, помощь ли это крупному предприятию или выполненная просьба бабушки. Мне нравится постоянно быть в движении, получать отклики о своей работе.
— Как выглядит среднестатистический день председателя Общественной палаты?
— Начинается вполне стандартно в половине девятого утра. Но произойти это может в любом уголке области. Я предпочитаю работать не в кабинете. Сидя в своём кресле, можно рассмотреть жалобу, пообщаться с человеком, пришедшим на приём. Но у нас в регионе жизнь общественная и политическая и так чрезмерно сконцентрирована в Ярославле, поэтому, чтобы лучше понимать проблемы людей на местах, я много езжу, общаюсь с жителями городов и районов. Люди доверяют тебе больше, когда вместе с ними делаешь что-то реальное.
— С чем приходят люди?
— Человек, получивший возможность пообщаться и рассказать о своей проблеме, не делает различий между чиновником, депутатом или общественником. Он «вываливает» всё, что накопилось: проблемы ЖКХ, управляющих компаний, рассказывает о неубранных дворах, трудностях в семье, про учителей, которые плохо следят за детьми в школе. Вплоть до глобальных проблем: роста цен на продукты, падения цен на нефть, ситуации в Сирии. Обо всём, что волнует и наболело.
— Это говорит о доверии?
— Скорее о проблеме удалённости власти на местах. Ситуация в регионе тяжёлая. Жители ощущают и рост цен, и коммунальные поборы. То, что к ним залезли в карман с капремонтом, при этом очень некачественно оказывают услуги. А в это время рассказываются истории, как будто из параллельной вселенной. Чиновники вещают о каких-то оптимизациях, о снижении расходов. Легко говорить, когда у самих чиновников зарплаты стабильные, сокращения не планируется и всё хорошо. И вот эта пропасть между народом и властью расширяется. И, на мой взгляд, пора уже вернуться на землю и людям дать понять, что каждый рубль на счету, под контролем.
Одна из основных тем послания президента — противодействие коррупции. А у нас регион гремит на всю страну в этом плане. Каждый год что-то случается.
— Вот мы в Рыбинске сейчас выбираем главу. Кандидаты воюют компроматами…
— А должны программами! Вся грязь ещё больше подрывает доверие к власти. И работать победителю потом будет мешать. Биться можно с помощью идей, но не «чернухой». Выборы закончатся, а людям с этим жить.
— Здесь возникает извечный вопрос: что делать?
— Всё просто. Делать власть открытой. Компромат возникает там, где существует вакуум, и нет ответов на публичные вопросы. Человек, наделённый властью, должен быть максимально открытым и доступным. Могу сказать на своём примере: я всегда оставляю людям номера телефонов, адрес электронной почты, призываю писать сообщения в соцсетях. В результате 20% почитают форумы и будут обсуждать, как им не понравился Грибов, а 80% — обратятся и получат помощь.
— А как быть с обратной стороной подобной открытости — с критикой? Как вы к ней относитесь?
— Если критикуют за дело — делаю выводы, корректирую свои поступки. Если же налицо предвзятое отношение и пустые претензии от людей, которых я в лицо ни разу не видел, то предлагаю что-то сделать вместе и посмотреть на результат, либо приглашаю на прием в ОП, познакомиться лично.
Я активно пользуюсь социальными сетями. Считаю, что это отличная площадка и возможность для общения, для решения проблем, привлечения внимания. Только вот морально – нравственная сторона такого диалога часто хромает. Есть люди, кто «дорывается» до сетей и сразу становятся экспертами по всем вопросам…
— Их ещё «диванными» называют…
— Если хотите, то так. Так вот иной раз складывается впечатление, что человеку заняться нечем и он с утра до вечера «самореализовывается» написанием в основном негативных комментариев. А в реальной жизни встретишь – стоит в сторонке и глаза в пол и не узнать сразу «интернет – бойца». Вот такой вот диалог.
— С политикой и общественной деятельностью понятно, а чем живёт Александр Грибов вне работы?
— Если вы о личной жизни, то эта та история, которую я не выношу напоказ. Более того, я противник чрезмерной демонстрации своей жизни, которую позволяют себе многие политики. Семья — это некий островок тишины, который должен быть у каждого.
— А иные сферы? Музыка, любимое блюдо…
— В еде неприхотлив. Больше, наверное, добавить нечего.
Музыку я люблю. Причём, предпочтения мои сформировались ещё со школы. По дороге домой постоянно проходил мимо рынка, где с лотка продавали аудиокассеты. Там же у продавца стоял старенький магнитофон, где он включал «новинки». Однажды услышал одну гитарную мелодию. Долго стоял у лотка и слушал. Потом спросил у продавца имя исполнителя. Это был «Наутилус», «Яблокитай». Так началось моё увлечение тем, что принято называть «русский рок». Шевчук, Цой, Кинчев — это та музыка, на которой я вырос и которая до сих пор играет в наушниках во время пробежки или в колонках автомобиля, когда еду по трассе.
— Александр, каким вы видите себя, скажем, лет через двадцать. В каком направлении будете двигаться и чего хотелось бы достичь?
— Не так важно, чем приходится заниматься. Важно как. Работа должна быть интересной и приносить конкретные результаты. Важно качественно выполнять свои обязанности, чтобы при переходе на другую работу оставлять о себе хорошую память. Чтобы не было стыдно за то, что удалось сделать.
