«Всё для фронта! Всё для победы!» — этот лозунг появился в первые дни войны как призыв к самоотверженному труду во имя общей цели. В год 75-летия Дня Победы ветеран Великой Отечественной войны, ветеран труда ПАО «ОДК — Сатурн» (входит в Объединённую двигателестроительную корпорации Госкорпорации «Ростех») Нина Михайловна Лебедева на одной из мартовских встреч, организованной предприятием совместно с Ярославским региональным отделением Союза машиностроителей, рассказала о том, как жилось в тылу. Про испытания и преодоление, про веру в себя и свою страну.
А завтра была война
Большая семья Лебедевых жила на бумажной фабрике [посёлок Искра Октября — прим. автора]. Когда родилась Нина, самая младшая, десятый ребенок в семье, маме было 46 лет, а отцу — 60. Жили дружно, друг друга берегли, защищали. Старшие дети заводили свои семьи, но родителей не забывали.
— Как раз накануне войны приехал брат, военный, из Полоцка — повидаться с родными. Неожиданно его вызвали в часть, и он срочно уехал, толком не успев попрощаться. Тогда никто ещё не знал, что оставалась всего неделя мирной жизни, — вспоминает Нина Лебедева.
Ярославская область находилась на далёком расстоянии от западных границ страны, но уже 23-го июня здесь объявили военное положение: началась всеобщая мобилизация, предприятия срочно переводили на военное положение.
Первый сигнал воздушной тревоги прозвучал над Рыбинском в июле 1941-го года, на второй месяц войны. Налёты вражеской авиации и бомбёжки врезались в память горожан на всю жизнь.
До сих пор, вспоминая взрыв рыбинского нефтехранилища, когда горела Волга, а город освещало зарево гигантского пожара, Нина Михайловна словно вздрагивает, понижая голос до шёпота.
— Немец к нам летал почти каждый день, в десять вечера, хоть часы проверяй по нему. Мы по звуку его узнавали — наши моторы совсем не так шумят. Звук резкий, с каким-то визгом, даже сейчас узнáю его без труда, вот так врезался в память, — рассказывает ветеран. — Однажды это спасло меня и ещё несколько ребятишек. Когда мы на Север уехали, школьников там отправляли в совхоз работать. За это карточки продуктовые давали. И вот мы с ребятами на поле морковь пропалываем, а я слышу визг — тот самый, который ещё в Рыбинске так запомнился. Бегу к учительнице: «Ольга Степановна, немец летит!» Та удивилась, говорит, мол, ошиблась — откуда ему здесь взяться. А я кричу, ребят зову — надо в лес бежать, прятаться. Только мы в деревьях укрылись, а он, паразит, из облаков вынырнул и на бреющем полёте из пулемёта очередью стал палить.
Главу семейства Лебедевых на фронт не призвали — не годился по возрасту. Повестка пришла пятерым братьям Нины Михайловны, вернулись с войны только двое.
— Помню, пришло письмо от брата, где он писал так: «Видно, ещё не родился немец, который меня убьёт», а следом — похоронка…
Нине было 10 лет, когда началась война. Родители ходили на работу, а детей, тогда ещё школьников, отправляли в колхозы. Бродили по сжатым полям с мешками, внимательно смотрели под ноги, наклонялись за каждым колоском, чтобы ни одно зернышко не пропало. В школе мастерили подарки для тех, кто воюет на фронте.
— Сидим на уроках, а чернила замёрзли, топить особо нечем. Голодные постоянно: на переменах бежим на улицу, срываем с лип мелкие кругляши величиной с горошину. Их в рот закинешь и жуёшь. Весной картофельные поля перекапываем, из мёрзлой прошлогодней картошки пекли лепёшки – их «тошнотиками» или «рябчиками» в народе называли. Не дай бог такое никому пережить.
Нина не успела закончить четвёртый класс — вместо уроков пришлось помогать родителям зарабатывать на жизнь.
— Брат Миша работал на Дормашине, и у него украли продуктовые карточки. Что делать? Как жить? Пилили дрова (до этого военные квартиранты много поленьев нам заготовили), старшие уходили на работу, а я возила их на базар, чтобы продать и купить лузги да сварить кисель овсяный. Так я школу и бросила, — сетует Нина Лебедева.
Трудовой фронт
Потом отец завербовался на работу на Север, и семья переехала в небольшой посёлок на Кольском полуострове — подальше от войны. Нина вновь пошла в четвёртый класс, который не успела закончить в Рыбинске. Но на Севере прожили недолго, около года, суровый климат стал непосильным испытанием для главы семейства. В марте 1944-го приняли решение — возвращаться: 120 километров до Кандалакши шли пешком, волоча за собой сани. Оттуда уже на поезде до Ярославля. В апреле отец и мама устроились на работу в ремесленное училище при моторном заводе, а Нина стала его ученицей.
— Мне было всего 13 лет, когда я поступила в ремесленное училище на шлифовщицу. Нас таких маленьких было трое — я и ещё две девочки из Ленинграда. Потому и держали нас там не два года, как всех, а три, чтобы в 16 лет выпустить. А ведь относились к нам как к взрослым — мы считались мобилизованными, — говорит Нина Михайловна. — 13 лет — тогда это был уже не ребёнок. Это был гражданин страны. Там воюют, а ты — здесь, на трудовом фронте. И надо это вынести, выдержать. И мы это понимали.
Пришлось совмещать учёбу и работу: один день учащиеся сидели за партами, на другой — отправлялись на завод. А ещё приходилось ездить на торфоразработки в посёлок Тихменево. В заводских цехах подростки наводили порядок, а также разбирали пришедшие в ремонт двигатели, промывали детали и раскладывали по кучкам. Дальше специалисты решали, что можно восстановить, а что уже совсем негодное. Когда в 1944-м привезли станки из эвакуации — на время войны производство переводили в Уфу — подростки немедленно стали осваивать рабочие специальности.
— Под ногами — подставки. Мы ведь не дотягивались до станков. Берегли нас: крупные детали помогут поднять, снять со станка. Я работала на шлифовке валов винта. Это, можно сказать, сердце мотора. Утром приходили вместе с рабочими, трудились до двух дня. Потом вторая смена приходила, те уже до 11-ти вечера оставались. Тяжело было, холодно, цеха почти не отапливались, — вспоминает Лебедева. — Что помогало? Не знаю. Не думали тогда о трудовых подвигах. Просто верили в себя, в свою страну, в то, что когда-то война закончится, жизнь пойдёт своим чередом. Каждый ради этого делал всё, что только мог — вот и вся мотивация. Мы в то время были уже комсомольцами — по-другому просто не умели.
После работы подростки бегали в госпиталь, куда привозили раненных с фронта: концерты для них давали — пели, танцевали, стихи читали. Иногда даже удавалось попасть на театральные представления.
— Помню, в Рыбинск часто приезжали карело-финские труппы, спектакли давали, все больше оперетты. Денег на билеты не было, так мы пайки хлеба приспособились продавать: утром и вечером давали по 200 граммов, а в обед — 300. Мы с подругой в обед одну пайку разделим, а другую на «толкучке» рядом с заводскими проходными продадим. На эти деньги билеты покупали. Хватало на два билета, на галёрку, конечно.
Нина Лебедева вспоминает долгие очереди за хлебом — его выдавали в столовой, которая была в районе нынешней улицы Свободы. Потом карточки отменили, хлеб стали привозить прямо в заводские цеха.
— Я хорошо помню девятое мая 1945-го года: было отличное утро: тепло, солнце такое яркое, что даже слепило. В пять утра мы в общежитии на работу собирались, а вахтеры вдруг закричат: «Война закончилась!» Мы окна распахнули, кричим об этом на всю улицу всем подряд — людям, машинам. Никто специально митингов не собирал. Все стихийно пошли к заводу. Люди выходили на улицу, чтобы разделить эту радость друг с другом. Ликование не передать словами: плачут, смеются, объятия, танцы, оркестр играет! Мы все ждали этого дня долгих четыре года!
Семейные традиции
Окончив ремесленное училище, в шестнадцать лет Нина Лебедева стала шлифовщицей шестого разряда. Правда, по специальности, в 19-м цехе, проработала всего год — перевели в контролёры, в цех № 26. Пришлось вновь осваивать новую специальность. Работала и в других подразделениях — в цехе № 5, в Центральной измерительной лаборатории. Старательной, ответственной девушке доверяли сложную работу: знали — не подведёт. Такие как она — досрочно повзрослевшие дети — по-другому работать просто не умели. Нина Ивановна проработала на предприятии в общей сложности 44 года.
— Вся моя жизнь прошла на заводе: муж работал там с 17-ти лет, технологом был. Дочь окончила авиационный институт и тоже пришла на завод. Сейчас уже и внук трудится на «Сатурне». Правнуки учатся в вузах, один из них в политехническом университете, — говорит Лебедева. — Конечно, завод изменился, преобразился: современные цеха, новое оборудование. Очень хочется, чтобы нынешнее поколение научилось так же ответственно относиться к труду, к производству, как это было у нас. Мы не просто детали делали, мы трудились во благо всей страны, отдавая все силы ради великой Победы!
